Анар Мусабаева: «Системы раннего предупреждения конфликтов должны создаваться собственными силами, а не на средства доноров»
Анар Мусабаева: «Системы раннего предупреждения конфликтов должны создаваться собственными силами, а не на средства доноров»
«В отличие от многих стран с развитой правовой культурой, в Кыргызстане конфликты разрешаются не на основе устоявшихся правил, закреплённых в законах и сознании людей, а на основе эмоций политиков и их изменчивого поведения», — отметила в своей статье, написанной специально для Института общественной политики, политический аналитик Анар Мусабаева.
Тема конфликтов стала особенно актуальной в Кыргызстане после апрельских и июньских событий 2010 года. Одной из главных проблемных зон стали межэтнические отношения.
Вместе с тем, не нужно упускать из виду, что современный Кыргызстан представляет собой достаточно рискогенное общество с точки зрения возникновения конфликтов в самых разных сферах и, как ни странно звучит «устойчивой» социально-экономической и политической нестабильности. Разумеется, весьма важным является вопрос о том, окажется ли такая перманентная рискогенная ситуация деструктивной силой, ведущей к разрушению социума, или все-таки на определенном этапе через череду болезненных трансформаций общество будет в состоянии выйти на качественно новый уровень развития?
Ответы на эти вопросы неоднозначны и зависят от многих факторов – потенциала управления конфликтами, адаптивности общества к меняющимся условиям жизни, процессов модернизации экономики и политики, социальной жизни.
Конечно, нужно учитывать, что даже если некоторые конфликты в долгосрочном периоде могут иметь позитивное воздействие на общество, все равно существует вопрос о «цене» изменений. Насилие, принесение в жертву человеческих жизней всегда ставит под сомнение нравственность и прогрессивные изменения, достигнутые путем конфликта.
Потенциал Кыргызстана в сфере предупреждения и разрешения конфликтов
К сожалению, произошедшие в стране конфликты показали неадекватность потенциала управленческого класса в предотвращении и разрешении масштабных конфликтов. Очевидно и то, что не извлекаются необходимые уроки лицами, принимающими решения. Недостаток политической воли, непонимание важности превентивных мер и раннего предупреждения конфликтов представляют собой риски того, что нарождающиеся или латентные конфликты не находят своевременного решения и могут трансформироваться в более серьёзные конфликты с применением насилия.
Говоря о конфликтах, тем не менее, желательно избегать дискурса неизбежности, к чему так часто любят склоняться как иностранные, так и кыргызстанские эксперты. На самом деле, не всегда противоречия и напряженность между разными сторонами выливаются в конфликты. Для этого, как правило, должны быть в наличии пусковые механизмы, триггеры. Распознавание симптомов назревающих конфликтов, предотвращение тех самых триггеров требует знаний и способности действовать проактивно, а не реактивно, уже реагируя на ситуацию постфактум. Что касается ситуации активной фазы конфликта, или постконфликтной ситуации, то и здесь важен потенциал применения тех интервенций и методов работы, которые позволили бы предупредить дальнейшее разрастание или повторную вспышку конфликтов.
Конфликтологический потенциал Кыргызстана, какие бы сферы конфликтов мы не брали, остается низким. Управленческий класс, от решений которого зависит разрешение конфликтов в разных сферах, сам является активным участником конфликтов в политической, правовой, экономической сферах.
Каковы главные источники конфликтов в Кыргызстане?
Безусловно, конфликты присутствуют в нашем обществе повсеместно, практически во всех сферах. Но это не особая черта нашего общества, конфликты есть везде. Гораздо важнее вопрос, как общество «работает» с конфликтами и в состоянии ли оно разрешать их с наименьшими потерями для своей целостности, интегрированности. Способно ли оно трансформировать противоречия в более позитивные социальные отношения и таким образом не допустить развала общества как целостного в результате конфликта.
Как отмечалось выше, в Кыргызстане существует много потенциально конфликтогенных факторов. В данной статье речь пойдет о наиболее важных сферах, которые, в контексте Кыргызстана, могут иметь серьезные последствия. Деление факторов риска условное и может взаимно пересекаться, поскольку жизнь общества имеет разные ипостаси и неразрывно связана.
Конфликты в социальном пространстве
Кыргызстан – трансформирующееся общество, иначе говоря, процессы социальной трансформации не завершены в пользу устойчивой социальной структуры. Формирование новых социально-экономических статусных групп, углубление и усложнение социальной стратификации, переходный характер многих групп, сложность генерации нового поколения элит, практическое отсутствие среднего класса в стране, феномен тотальной маргинализации общества, значительная криминализация социальных, политических и экономических отношений отражаются на фрагментированной структуре общества и неконсолидированности его ценностной системы. Если добавить в этот сонм социальных трансформаций вопросы меняющихся этнических, социальных и политических идентичностей населения страны, становится ясно, что в обществе присутствуют достаточные риски возникновения социальных конфликтов.
Симптомами конфликтов в социальной сфере является накопление недовольства той или иной социальной группы во взаимодействии с другими группами, социальная напряженность, выраженная как в бытовых проявлениях, так и в символьной сфере, поляризация и мобилизация противодействующих организаций, сил, их готовность действовать определенным образом, в том числе радикальными способами. Часть таких симптомов и в разной степени постоянно присутствует в Кыргызстане, при наличии пусковых механизмов, они имеют большую вероятность вызывать конфликты.
Изменение каркаса общества, изменение критериев социальных различий в отличие от советского периода, изменение способов организации экономической жизни, политической деятельности, изменение ценностных параметров, духовной культуры – все это те факторы, которые требуют выстраивания новых взаимоотношений. А эти процессы происходят очень болезненно в контексте социальных фрустраций от нереализованных ожиданий, страха и неопределенности.
Социальное расслоение привело к расколу общества, поскольку дифференциация социальных групп произошла во многом нелегитимными способами на фоне дисфункции политических институтов и институтов распределения. Если в советское время общество, по крайней мере, на поверхности, носило эгалитарный характер, теперь социальные интересы разных групп отчетливо приобрели антагонистический характер. Причем, интересы нельзя сводить только к экономическим отношениям, они пронизывают все сферы жизнедеятельности, в том числе духовную сферу. В духовной жизни новые социальные отношения нашли отражение в новых стереотипах культуры, нормативных образов «достойной» жизни и т.д.
Раскол в обществе появляется в отчуждении между представителями городской культуры (являющихся таковыми не в одном поколении) и значительной массой населения, на которую первые навешивают уничижительные ярлыки, высмеивают и критикуют («мырки»). Другой пример социального раскола виден в конъюнктурных оценках апрельских событий 2010 г., когда некоторые журналисты, отражающие мнение определенной части общества, «причислили» всех погибших к мародерам и маргиналам, хотя, как показывает наша реальность, мародерство или участие в протестах не является неотъемлемой характеристикой бедного населения. Безусловно, данный вопрос еще и подпитывается политической конъюнктурой.
Другими проявлениями социального раскола можно назвать фактическое отсутствие равного доступа к правосудию, особенно для уязвимых малообеспеченных слоев населения. Конечно, это связано с комплексными факторами, с состоянием государственных институтов, с коррупцией, и в то же время — показателем «классовой» сущности нашего правосудия.
В целом, социальная фрагментация в Кыргызстане отражает несформировавшееся социальное поле, имеющее многочисленные риски столкновений, конфронтации и конфликтов. Эти риски достаточно вероятны, учитывая низкий уровень гражданской и политической культуры населения страны в целом, слабую социальную интеграцию, неконсолидированность гражданского общества в лице НПО и разных общественных движений, которые нередко сами являются участниками внутриэлитных конфликтов, слабое развитие независимых СМИ и участие СМИ в качестве катализаторов противоречий и конфликтов.
Конфликты в политической и социально-политической сфере:
Потенциальными источниками конфликтов в политической и социально-политической сферах могут быть сферы отношений между властными структурами и массовыми группами граждан, между центральными органами власти и местным самоуправлением, между интересами государства и частными интересами политиков, конфликты между разными ветвями власти, конкуренция между государственными органами, между этническими группами.
Власть существует везде, то есть в любом обществе, где есть совместная деятельность людей и она представляет собой институционально оформленную возможность определять и контролировать массовые формы социального поведения других людей. Центральное место среди властных институтов занимает государство, которое имеет право и обязанность говорить от имени народа или всего организуемого им сообщества. Более того, по Веберу, сущность государства состоит в том, что это единственная инстанция, которая имеет право на применение насилия по отношению к своим гражданам и в пределах своей территории.
Общество может страдать и тогда, когда власть сильно довлеет над всеми, и тогда, когда власти недостаточно или она недееспособна. В нашем обществе, к сожалению, ситуация складывается таким образом, что причастность к властным структурам является самым верным способом получения широкого диапазона возможностей и ресурсов. Это не только доступ к материальным ресурсам, но и к символическим ресурсам — возможности навязывать свою определенную интерпретацию жизни и мира. Поэтому, когда кто-то критикует простых людей, говоря, что «народ имеет такого правителя, которого заслуживает», важно понимать, что и эта самая власть конструирует общество по своему подобию. Если элита общества безнормна и аморальна, и в этом смысле ее поведение ничем не отличается от поведения масс, можно ли обвинять «маргиналов» в том, что они «маргиналы»? Другими словами, патологии власти и организации властных отношений вызывают патологии общественного сознания.
В Кыргызстане может быть несколько уровней политических конфликтов, связанных с формированием властных отношений. Один уровень – это конфликт в масштабе всего политического пространства, когда речь идет о легитимности власти, ее признания или непризнания значительной частью населения, сопротивление население латентное или в форме открытого насилия, борьба за передел власти и ресурсов с участием массовых политических групп.
Другой уровень политических конфликтов связан с отношениями внутри властных структур, например между исполнительной и законодательной ветвью власти, между государственными институтами с конкурирующими функциями и т.д. От методов и средств, применяемых сторонами политических конфликтов, зависит деструктивный потенциал конфликта.
Факты применения «грязных» методов борьбы, компроматов, запугиваний и насилия (как в двух революциях), является, с моей точки зрения, пугающей тенденцией, поскольку это становится своеобразной культурой. Не удивительно, что решение проблем, в том числе социальных проблем, силовыми методами становится распространенным явлением. В Кыргызстане власть не является не только регулятором конфликтов, но, напротив, она сама власть в лице политиков является источником социальной напряженности и дестабилизации. Чем менее легитимной считается власть, тем больше условий для напряженности. Власть легитимна не тогда, когда она пришла путем выборов, тем более в условиях Кыргызстана выборы – весьма специфическое явление. Власть легитимна только тогда, когда она решает проблемы людей.
Вопрос отношений власти и оппозиции не случайно является «горячей» темой последнего десятилетия, потому что это еще один уровень политических конфликтов в стране. Поведение так называемой оппозиции, сама культура политического оппонирования в Кыргызстане – достаточно рискогенная зона. В отличие от многих стран с развитой правовой культурой, в Кыргызстане конфликты разрешаются не на основе устоявшихся правил, закрепленных в законах и сознании людей, а на основе эмоций политиков и их изменчивого поведения.
Власть и общество
Отношения власти и общества, как отмечено выше, один из важных уровней политического конфликта, который по разрушительным последствиям может иметь большую силу, поэтому эта тема заслуживает отдельного рассмотрения.
В Кыргызстане очень сильно проявляется раскол между властью и гражданами. Этот раскол усугубился всеобъемлющей коррупцией и набирающими силу процессами криминализации общества. Явственными стали проблемы социально-экономической эксплуатации, социальной эксклюзии, сохранения бедности на высоком уровне.
Без сомнения, в любом, даже самом демократическом обществе, нет и не может быть идеальной гармонии между власть предержащими и гражданами. Однако, чем меньше противоречий между интересами власти (политиков) и основной массой граждан, тем больше возможностей достижения компромиссов и социальной стабильности и тем больше вероятность «общей повестки» для всей страны.
Особенность отношений между властью и обществом в Кыргызстане в том, что население не так легко отказывается от своего советского прошлого со всеобъемлющими функциями государства. Многие граждане, как и раньше, считают, что государство должно всем давать работу, контролировать цены, обеспечивать бесплатное образование, здравоохранение и пенсии. И действительно, некоторые элементы советской «заботы» о народе сохранились. Кроме того, Кыргызстан объявлен социальным государством, хотя вопрос дееспособности государства выполнять все свои обязательства остается под большим вопросом. Преобладание в политическом поле партий социалистического толка, тенденция политиков давать обещания «позаботиться о народе» могут восприниматься среди населения весьма позитивно, поскольку социализм все еще живет в общественном сознании. Однако, как это ни странно, имитация социальной ориентации государства при расхождении обещаний с возможностями, при наличии огромной коррупции, полной зависимости страны от донорских вливаний может сыграть негативную роль и стать катализатором нарастания социального недовольства, особенно учитывая остроту экономических проблем, вопросов продовольственной безопасности.
Долгосрочные решения в этом контексте могут быть найдены только через создание достаточных механизмов социальной мобильности, экономических возможностей, уменьшения коррупции в сфере предоставления государственных и муниципальных услуг.
Сфера межэтнических отношений
Сфера межэтнических отношений – ключевая сфера, которая должна находиться под пристальным вниманием управленцев. Не надо объяснять, что последствия травмы конфликта 2010 г. будут сказываться достаточно долго. Проблема формирования конструктивной национальной политики государства очень актуальна и не решена, несмотря на попытки разработать концепции этнического развития. Эти концепции все еще, видимо, находятся в рабочем процессе. На мой взгляд, хотя и можно понять позицию политического руководства начать процесс формулирования политики государства в сфере межэтнических отношений после конфликта 2010 г., представляется, что это было несколько преждевременно. В постконфликтной ситуации, когда население было под воздействием психологической травмы, стремление выработать некую концепцию натолкнулось на противоречивые дискуссии, появилась альтернативная концепция, разработанная группой депутатов ЖК. Должно было пройти определенное время для того, чтобы раны немного затянулись, и люди могли бы размышлять обо всех проблемах более рационально. Совершенно разные по подходам концепции с помощью политического решения пытались объединить в общую консолидированную версию. Но насколько это было успешным решением остается под вопросом.
К тому же, концепция – не панацея, гораздо важнее предпринимать реальные шаги в улучшении межэтнической коммуникации, решать социальные и экономические проблемы. Кстати, чрезмерное акцентирование этнической составляющей, (даже при признании того, что существуют реальные проблемы в отношениях между титульным этносом и нацменьшинствами), «заслонили» серьезное рассмотрение, анализ и практические методы решения накопившихся социально-экономических проблем в стране.
Надо особо отметить, что в межэтнической ситуации существенным фактором является националистический популизм политиков разных мастей, которые разыгрывают этническую карту в своих собственных интересах. То, что это в долгосрочной перспективе ведет к деградации общества – культурной и духовной, никого по большому счету не волнует. Националистический популизм «подталкивает» людей к национализму, переориентирует сознание людей от реальных проблем в сторону воспринимаемых или надуманных проблем, играет на национальных чувствах и эмоциях. Лозунги о «национальном возрождении», «национальной культуре», к сожалению, часто ограничиваются призывами без реальных шагов по укреплению духовного богатства, развития культуры и языка.
Особенностью Кыргызстана является то, что в информационном пространстве часто размывается грань между патриотизмом и национализмом, о чем свидетельствует взаимозаменяемое употребление таких кыргызских понятий как «улутчуул» и «мекенчил» без серьезного анализа возможных интерпретаций этих слов разными людьми. Безусловно, межэтнические противоречия в культурной и символической сферах не обязательно ведут к конфликтам, но стоит сместить акценты, и конфликт становится вполне вероятным.
Заключение
Конфликты бывают разные и многоликие, различаются по силе, остроте, последствиям для общества. Лицам, принимающим решения, важно иметь адекватную информацию, знания о природе конфликтов, их рисках и воздействии на общество, иметь определенный объем навыков применения превентивных мер. В Кыргызстане на сегодняшний момент наблюдается явный недостаток такого потенциала.
Важно иметь систему раннего предупреждения конфликтов, при этом избегая абсолютизации каких-то отдельных методов или индикаторов. Ранее в Кыргызстане реализовывались различные проекты с помощью международных доноров по созданию некоторых элементов раннего предупреждения межэтнических и социальных конфликтов. В основном это были информационные проекты, или проекты по толерантному образованию. Воздействие их было незначительным, поскольку они носили не систематический характер, были фрагментарны, часто диктовались приоритетами и видением доноров.
Руководителям Кыргызстана важно понимать, что системы раннего предупреждения конфликтов должны создаваться собственными силами, а не на средства доноров. Аналитические структуры государства должны работать над этим, при этом можно начинать хотя бы с малого – отслеживанием общих индикаторов и трендов по наиболее важным и значимым для Кыргызстана сферам, имеющим конфликтный потенциал.
При разработке законов, любых национальных программ, стратегий, важно проводить конфликтологическую экспертизу, и это касается не только сферы межэтнических отношений, но и других сфер жизнедеятельности общества.
Еще одна рекомендация лицам, принимающим решения, это всерьез задуматься о масштабных программах социальной интеграции общества, и опять же, это не касается только сферы укрепления межэтнического мира и согласия. Программы социальной интеграции не могут осуществляться только лишь усилиями некоторых НПО, нужен государственный подход, учитывающий культурное, этническое, религиозное разнообразие. Недостаточно риторических заявлений о дружбе народов, фестивальных мероприятий, или одноразовых информационных кампаний. Программы социальной интеграции должны включать существенный образовательный компонент, и это отнюдь не «урок толерантности», проводимый раз в год на классном часе в школах для галочки.
Безусловно, задачи эти долгосрочные и не могут решаться сиюминутно или административно-командным наскоком. Это более сложные задачи, связанные с вопросами формирования национальной идентичности, целеполагания гражданской нации и т.д.
Еще одна проблемная зона, которой руководство страны должно уделить внимание – это вопрос о том, как избегать вовлечения в социальные конфликты криминальных, экстремистских, радикальных сил и групп. Не секрет, что во всех масштабных конфликтах в стране, в том числе в революциях, конфликте 2010 г, локальных конфликтах с этнической окраской присутствовало участие криминальных групп. Интересы организованной преступности являются серьезными факторами конфликтов. Но, с другой стороны, учитывая определенное «сращение» политического и криминального мира в Кыргызстане, трудно предположить решение этого вопроса в ближайшей или среднесрочной перспективе.