Граница с Киргизией сегодня чем-то сродни машине времени. Переехав через бурную Чу из казахстанского Кордая в киргизский Аламудун, а затем в Бишкек, вы словно возвращаетесь в «наш» 1993 год. Время остановилось на рубеже десятилетней давности. Деревянные лотки-табуретки с сигаретами, семечками, самодельной водкой и прочим нехитрым товаром вдоль центрального проспекта киргизской столицы, заплеванные остановки, одежда людей с той самой – образца 1993–95 года – китайской толкучки, да из обносков советских времен… Да, мы действительно словно прогуливаемся по девяносто третьему году. Причем люди в этом городе меньше всего озабочены намеченным на завтра важнейшим политическим событием года, как называет конституционный референдум официальная пропаганда. Бишкек живет своей жизнью. Примитивная «тротуарная» торговля, рядом нищие… Шашлык и водка под немного пригревшим солнцем февраля привлекают многих бишкекчан. Мужчины и женщины закусывают – во взглядах расслабленность и некоторый «пофигизм»… Нас тоже зазывают радушные хозяева уличных столиков; удовольствие (вместе со ста граммами) дешевое, всего тридцать пять сомов – около ста тенге, но угощение не внушает доверия. Шампуры, на которые насажен шашлык, совсем черные – их когда-нибудь мыли?

 

Быт, действительно, говорит о многом. Вот двое мальчишек, узнав, что мы из Казахстана, предлагают купить флажки наших братских республик. Недорого, всего по три сома. Рядом на лотке – старые деньги, медали Великой Отечественной, депутатские значки, открытки брежневской эпохи и прочее старье, также по совсем сходной цене.

 

…В подземном переходе предприимчивые молодые люди катают шарик-малик. Импровизированное шоу в разгаре. Совершенно без задней мысли (действительно, мы что-то расслабились, подзабыли уже неприветливый девяносто третий) достаем камеру и пытаемся заснять это интригующее действо. Тут же попадаем в цепкие руки, очевидно, местных вышибал: «Ты что это, снимать собрался?». С матерной руганью нас выпроваживают, невзирая на удостоверения прессы и статус международных наблюдателей, присвоенный при аккредитации на референдум… И вот ведь что интересно – среди зрителей «шарик-малик-шоу» было два человека в милицейской форме, но они не обратили на произвол по отношению к иностранной прессе никакого внимания.

 

Что думают люди о предстоящем завтра плебисците? Мы задали этот вопрос приблизительно двум десяткам горожан, которые в массе своей не думали ничего. Наверное, потому, что столько референдумов и выборов, сколько на их памяти, едва ли было в какой-нибудь другой стране СНГ за одиннадцать лет независимости. Многие просто не понимали смысла вопроса бюллетеня о подтверждении легитимности президента Акаева до 2005 года – зачем, ведь и так законно избран. Что же касается поправок к тексту конституции, их смысл и содержание просто сбили некоторых с толку.

 

В частности, среди «больных» вопросов были полномочия президента, и именно здесь произошла наибольшая путаница. С одной стороны, оппозиция, требуя не спешить с референдумом, многократно указывала, что Акаев в новой версии конституции существенно расширяет свои полномочия, в частности, вводит право абсолютного вето при принятии законов и даже роспуска парламента. С другой стороны, самые последние поправки в проект конституции по указу А. Акаева от 23 января, напротив, существенно сократили полномочия президента по сравнению с предыдущим вариантом. Об этом твердила вся официальная пресса, об этом же свидетельствовал и розданный наблюдателям в последние дни документ – тринадцать «срочно» доработанных пунктов проекта нового варианта конституции. Что в итоге получилось, и как обстоят дела с полномочиями Акаева в «окончательной редакции», наши собеседники представляли смутно. Тем более что немногие из них вообще нашли время и желание прочитать, за что или против чего они должны будут голосовать завтра.

 

Общее равнодушие или, по крайней мере, слабый интерес к предстоящему завтра голосованию – вот основное настроение первого февраля, отмеченное нами в Бишкеке. Или, точнее, так: «Пусть все течет как течет».

 

– Аскар Акаев относится к первой когорте президентов, пришедших к власти после развала Союза, – говорит Куван Бектемиров. – Он ничем не хуже коллег из других стран, у которых тоже есть свои «непримиримые» враги. Поэтому нужно дать Акаеву возможность спокойно уйти с поста по окончании срока президентского правления – в декабре 2005 года. Пусть спокойно досидит свой срок. Такой уход был бы равнозначен некоему компромиссу, своего рода взаимному реверансу между всеми ветвями власти… И хотел бы еще сказать как власть имущим, так и оппозиции: господа, пожалейте свой народ – он ведь в своей массе в интеллектуальном плане не дорос до вашей фразеологии и ваших политических выкладок…

 

А если сказать более грубо, тому самому народу уже просто «до лампочки» любые, даже самые блистательные программы.

 

 

Пресловутый «переходный экономический период» в Киргизии явно затянулся. А потому год от года здесь все труднее что-то обещать и прогнозировать. Все сложнее с программами, способными вселить надежду на выход из кризиса, с причинами и первопричинами, которыми можно было бы все объяснить, и с виноватыми, которых, соответственно, – призвать к ответу. А особенно нелегко с долгосрочными социально-экономическими концепциями и с «цементирующими идеями».

 

На сегодня здесь созданы три фундаментальные социально-экономические стратегии. Это Комплексные основы развития до 2010 года, Третья инвестиционная матрица и Стратегия борьбы с бедностью. Стратегии, нужно сказать, масштабные, с последовательно прописанными шагами и целями. Но финансовая основа всех программ – это международное сотрудничество и внешние инвестиции в экономику (внутренние здесь взять пока негде), то есть, проще говоря, давний тезис бессмертного О. Бендера: «Заграница нам поможет». Но не ладится с займами и траншами. Запад помогает молодой демократии главным образом декларациями.

 

В общем-то, кризис идей, если присмотреться внимательнее к здешней действительности, легко объясним. Как говорится: «верхи» не могут, а «низы» не хотят. Впрочем, если даже «низы» и хотят каких-то перемен, они могут сгенерировать лишь деструктивное – тому примеров из киргизской истории последних лет множество, взять хотя бы прошлый год с его аксыйскими событиями. Или, в лучшем случае, «низы» могут равнодушно молчать. Что вполне понятно в условиях крайней социальной напряженности, в которой живет большинство населения Киргизии.

 

– Мне совершенно безразлично, кто там сидит, в этом «Белом доме», и какие программы придумывает, – говорит нам торгующая в подземном переходе Чолпон, жительница бишкекского пригорода. – За столько лет они все нам так надоели – и власть, и крикливые оппозиционеры, с их бесконечными распрями и «наездами» друг на друга. Одно я знаю точно: политика кормит. Поэтому добровольно оттуда никто никогда не уйдет…

 

«Верхи» же, в силу их регионально-клановой раздробленности и скрытого антагонизма отдельных элит, а проще говоря – неорганизованности, не в состоянии как-то объединиться и просто вместе, отбросив частные, земляческие и клановые интересы, подумать над судьбами общей родины (как ни высокопарно это звучит, подумать над этим ведь когда-то нужно). Кроме того, интересы очень многих попадающих во властные структуры, как и вообще работающих в административной системе, гораздо более приземленные.

 

Попутный таксист, который вез нас на видавшей виды «девятке» с Западного автовокзала к центру, оказался… работником правительства. Шайлообай откровенно признался в этом, когда праздный наш дорожный разговор (погода, девушки, цены) потихоньку вывел на заработки в Алматы и Бишкеке. Водитель тяжело вздохнул, узнав, что простые уборщицы во многих алматинских компаниях зарабатывают порядка ста долларов.

 

– А я вот, можете себе представить, работаю в правительстве, – грустно улыбается Шайлообай. – И не уборщицей, а консультантом отдела по правовым вопросам. Попасть на такую должность у нас считается большой удачей… Зарплата две тысячи сомов (порядка шести тысяч тенге. – Ред.). Смешно сказать, родственники завидуют, некоторые из айылов приезжают, просят помочь. Для них и моя зарплата – очень большие деньги…

 

Те же самые вопросы – о заработках в Казахстане – задавали нам молодые военные из службы охраны киргизского президента. И так же грустно вздыхали… Было это при личном досмотре в пункте службы безопасности на входе в «Белый дом». Сам «Белый дом» показался бедноватым даже по сравнению с любым нашим областным акиматом. В старом добротном здании советской постройки, очевидно, за годы независимости не было никакого ремонта. В коридорах – старые дерматиновые кресла, на столиках для курения вместо пепельниц красуются консервные банки. Словом, и зарабатывают здесь мало, и на ремонт денег нет.

 

Наконец, что также очень грустно, киргизские «верхи» страдают отсутствием элементарной самодисциплины. Одна из поправок в конституцию, вынесенная на референдум, – о лишении депутатов Жогорку Кенеша мандатов за систематическое отсутствие на заседаниях – говорит сама за себя. Что делают прогульщики-депутаты во время заседаний, когда надо рассматривать жизненно важные законы? «Народ» убежден: решают собственные проблемы.

 

– Жогорку Кенеш давно уже пора реформировать, – говорит один из старейшин совета общественности жилкооператива «Ак-Орго» Токтоналы. – Даже по телевизору, в парламентских передачах, видно, что обычно на заседаниях присутствует едва половина депутатов. Как при таком отношении к делу можно принимать важные государственные решения?!

 

Один вывод легко сделать из всего этого расклада. Те фундаментальные концепции и программы, по которым живет Киргизия, рождаются в кабинетах президента и его ближайшего окружения. Плохи они или хороши, других нет. А главное, они были и останутся «кабинетными», как и в случае с нынешней конституционной реформой. Как там у классика: «Страшно далеки они были от народа…»

 

 

Очередной реформаторский креатив руководства Киргизии не оригинален. Дело в том, что Основной закон здесь корректируется уже не в первый и даже не в третий раз, тем более удивительны заявления руководства страны о важнейшем, чуть ли не судьбоносном, значении сегодняшних поправок.

 

Первая конституция суверенной Киргизии была принята 5 мая 1993 года. Тогда же Аскар Акаев провел в стране первый референдум о доверии себе. В конституцию 1993 года была заложена общая концепция сильной власти, как законодательной, так и исполнительной. Но она не внесла баланса во внутреннюю жизнь страны. Акаев объяснял это противоречиями между реформаторским крылом, к которому он относил прежде всего себя, и консервативными депутатами. В итоге Акаев занялся постепенным урезанием прерогатив законодательной власти.

 

Конституция 1993 года дорабатывалась неоднократно. Были такие же, как и сейчас, референдумы в 1996 и 1998 годах. Постепенно модель власти в Киргизии стала соединять элементы полупрезидентской и президентской республики. Но многочисленные прерогативы главы государства так и не решили проблемы стабильности управления страной. За десять лет независимости в Киргизии сменилось десять кабинетов. Нормой стали коррупционные скандалы, причем они в условиях публичного государства колоссально подрывают авторитет власти.

 

И вот в конце 2002 года Аскар Акаев в четвертый раз объявляет о необходимости конституционных реформ. Вновь перераспределяются полномочия между парламентом и президентом. Президент опять «отдает одеяло», делясь значительной частью своих полномочий с парламентом. Парламент снова становится однопалатным, число депутатов сокращается до 75. Фактически после нынешнего референдума конституционное устройство в стране во многом возвратится к варианту 1993 года. То есть реформирование Основного закона как бы завершило движение по кругу. В этой связи мы несколько не поняли, в чем же смысл громких заявлений Акаева о судьбоносности нынешней «конституционной реформы»?

 

– Голосуя за новую конституцию, наш народ включает механизм выхода из переходного этапа, выхода на траекторию устойчивого развития, – заявил Аскар Акаевич на брифинге в бишкекской средней школе № 24 сразу после голосования. – Считаю, что если мы сумеем эти задачи решить, то через 5–7 лет можем оказаться на траектории устойчивого развития». Не больше и не меньше.

 

Что же должно помочь стране наконец-то выйти на устойчивую «траекторию»? Основных новшеств можно выделить семь. Это однопалатный парламент, возвращение депутатам неприкосновенности, лишение их мандатов за систематическое отсутствие, объединение судов «общего назначения» с арбитражными, изменения в части прав и свобод человека (вопросы ареста, юридической защиты, неприкосновенности частной жизни), расширение полномочий правительства и общее перераспределение полномочий между ветвями власти. Последние две поправки, очевидно, отражают компромисс между президентом и другими представителями киргизских элит, претендующими на более обширное участие во властном процессе. Остальные же имеют текущий, «технический» смысл. И очень трудно сказать, какие же из поправок могут кардинально повлиять на будущее Киргизии. Отсюда вывод о надуманности реформы, о том, что она преследовала не столько общегосударственные, сколько политконъюнктурные цели. Иначе зачем бы Аскар Акаев так торопился?

 

 

Анализируя местные политические реалии, постепенно приходишь к выводу, что по отдельности многочисленные конфликты между различными политическими движениями, партиями и коалициями, родовыми и местными иерархиями не представляют большого интереса. А интересен текущий момент тем, что количество постепенно переходит в качество. То есть критическая масса внутренней напряженности растет, и управлять «демократическим процессом реформ» Аскару Акаеву становится все сложнее. Уже не первый год «тлеющий» конфликт киргизских элит входит в новую, наиболее жесткую и опасную фазу. Президент сформулировал достаточно либеральные «правила игры», позволяющие очень многое в обмен на лояльность. Но и они принимаются отнюдь не всеми. Лавировать и сохранять стабильность в этой ситуации очень трудно, и нужно как-то закреплять позиции. Не случайно референдум по изменению конституции и подтверждению полномочий президента Акаева рассматривается многими киргизскими СМИ, которые мы успели перелопатить, не иначе как «спасательный круг», или как «сбросовый клапан», имеющий главной целью в очередной раз разрядить обстановку.

 

Ввиду своей явной идейной эфемерности состоявшийся в Киргизии референдум оставил у многих наблюдателей впечатление заданности, даже надуманности. Многие склонились к мнению, что эта акция – на деле не более чем политический креатив, «творческий» итог интенсивного мыслительного процесса, которым к началу минувшей осени активно занялись в Бишкеке. Очевидно, что занялись не от хорошей жизни, а ввиду острой необходимости.

 

Референдум второго февраля можно в значительной степени считать политическим пиаром Аскара Акаева. Рисковал президент или нет – сложный вопрос, но несомненно, что выставленный в бюллетень вопрос о подтверждении его легитимности до 2005 года был для него жизненно важен. Цели просты: не просто подтвердить свои полномочия на официальный срок (в принципе, Акаеву можно было этого и не делать), но – главное – формально снять фактом народной поддержки основные претензии оппозиции.

 

– Конечно, я также хотел ответить на вопросы, которые ставит наша оппозиция, – заявил президент на брифинге. – Она, как вы знаете, весь прошлый год провела под лозунгом «Акаева – в отставку». Они даже создали штаб в Законодательном собрании и заявляли всюду, что за ними 80 процентов народа. Вот на этот вопрос вы, мои избиратели, и дадите сегодня ответ. Я считаю, что отличительная особенность нынешней конституционной реформы как раз и заключается в том, что мы выслушали все слои общества, все политические силы, действующие сегодня в нашей стране…

 

Но, увы, в итоге были достигнуты все же формальные цели. И, возможно, сделано это формальными способами (например, многие наблюдатели по сей день задаются вопросом: почему именно в день референдума, а не раньше и не позже, сломался головной компьютер, куда стекалась вся информация о ходе голосования?). И это в целом не снимает напряжения существующего в стране межэлитного противостояния. Однако ситуация после плебисцита переводит это противостояние в иную, менее опасную для Акаева плоскость, так как он (опять-таки формально, но и это для него сейчас важно) оказывается в более сильной позиции по отношению к своим противникам.

 

Что же сделал киргизский президент? Прежде всего, Акаев предпринял все шаги для того, чтобы дать возможность «непримиримым» публично поучаствовать в процессе доработки конституции. И это ему удалось. Так, в состав Конституционного совещания, которое разрабатывало поправки, была включена депутатская группа «За отставку президента Акаева», являющаяся частью одноименного общественного «штаба». Кстати, видимо, именно эта группа и «помогла» Конституционному совещанию внести поправки, урезающие полномочия президента, которые он «срочно» утвердил уже упомянутым выше указом от 23 января. Источник (агентство «Кабар») сообщал, что сразу по поступлении возражений оппозиции «семнадцать членов экспертной группы рассмотрели это заявление и вчера же (выделено нами. – Ред.) отправили Аскару Акаеву исправленный вариант отдельных статей Конституции». Удивительно, насколько быстро были приняты возражения!

 

Чего в итоге добился Аскар Акаев? Он пожертвовал полномочиями (возможно, идя на это заведомо), но показал всем, что «непримиримым» дана возможность равноправно участвовать в демократическом процессе.

 

А тут, возможно, совпадение – президентскому пиару очень помогли и сами «непримиримые». 29 января в Джалал-Абаде состоялось заседание все того же штаба «За отставку президента Акаева и реформы для народа», где известный оппозиционер Бектур Асанов заявил, что до годовщины аксыйских событий состоится второй этап так называемого «третьего» народного курултая. На этом курултае, сказал Асанов, будет обсуждаться кандидатура будущего президента от юга республики, поскольку нынешний может в любой момент, как Ельцин Путину, передать свои полномочия преемнику. Курултай, по словам оппозиционера, будет охраняться 20 тысячами человек, которые будут вооружены и «займут круговую оборону». Как видим, повод более чем серьезный – президент получает предлог для решительных действий по отношению к непримиримой оппозиции, которая может быть обвинена не только в разжигании гражданской и региональной розни, но и в сепаратизме, и в открытых попытках свержения конституционного строя.

 

Пиар действующего президента включал и традиционные схемы. Например, «Вечерний Бишкек» напечатал очень интересную статью о том, как живет президентская семья. Аскар Акаев, как сообщается, имеет самый низкий среди глав государств СНГ оклад – 21 тыс. сомов, или около 400 долларов США. Для сравнения: заработная плата российского президента В. Путина, как сообщает газета, составляет более 3 тыс. долларов, президента Грузии Шеварднадзе – около 9 тыс. долларов. Газета утверждает, что все продукты и одежду чета Акаевых приобретает на свои деньги на местных рынках. Официальной резиденции у него (опять-таки, единственного среди руководителей государств СНГ) нет, есть только две госдачи.

 

Перед референдумом официальные газеты пестрели «письмами в поддержку» как самого президента, так и конституционной реформы. Предприниматели, ученые, врачи, студенты, воины и простые граждане выражали горячую поддержку, совсем «в духе» приснопамятных времен. Оппозиционные газеты, напротив, пестрели огромными заголовками типа «Я зачеркну «ДА». Но количественный перевес был явным.

 

А кульминацией этой масштабной пиар-программы, несомненно, стал сам референдум.

 

 

Мы обошли несколько участков для голосования. К полудню второго февраля на четырех участках, по словам их председателей, уже проголосовало более 50 процентов избирателей. Между тем людей было совсем немного, если не считать того участка, где голосовал сам Аскар Акаев. Да и здесь, уже спустя полчаса после отъезда президента, наплыв голосующих начал заметно ослабевать.

 

Заметим, что прямых оснований подвергать сомнению итоги киргизского референдума у нас нет. Хотя мы увидели то, что увидели – полупустые избирательные участки и полные людей улицы киргизской столицы. Не заметить общей вялости было просто невозможно. Да и другие факты настораживали. Так, в прессе уже накануне акции сообщалось о фактах дублирования пригласительных билетов жителям Бишкека, когда человек получал предложение проголосовать сразу с двух участков. Противоречиво выглядела общерегиональная картина. Так, в «мятежном» Аксыйском районе пришло на референдум не более 6 процентов его жителей. Другие сельские районы, напротив, поражали почти стопроцентной явкой.

 

– За что вы голосовали? – спрашиваем у улыбающейся семейной пары, выходящей с участка № 1128.

 

– «За» голосовали.

 

– А почему?

 

– А какая разница?

 

…В десять вечера второго февраля председатель Центризбиркома Киргизии Сулайман Иманбаев оглашает предварительные итоги, согласно которым на избирательные участки пришли более 84 процентов зарегистрированных избирателей. А третьего февраля становится известно, что подавляющее большинство жителей Киргизии – 75,5 проц. – одобрили новую редакцию конституции страны, а на второй вопрос референдума, касающийся сохранения полномочий Аскара Акаева до окончания его конституционного срока правления, положительно ответили около 79 проц. участников референдума – 1 млн. 938 тыс. из почти 2,5 млн. внесенных в списки избирателей. Очень интересно, что последняя цифра фактически почти совпала с названной Аскаром Акаевичем сразу после голосования, когда он говорил о требуемом минимуме голосов для того, чтобы подтвердить президентскую легитимность.

 

Итак, за что же, «формально» или нет, проголосовала Киргизия? За сохранение той относительной и весьма хрупкой стабильности, которая существует сегодня в ее крайне неоднородном обществе. За то, чтобы дать возможность Акаеву, как выразился один из наших собеседников, «досидеть». За очередное перераспределение во властном механизме, результатом которого станет определенный межэлитный компромисс, а значит – некие правила игры и, опять-таки, формальный консенсус. Проще говоря, Киргизия проголосовала за сохранение того, что есть. Может быть, за худой мир – и это правильно. Но «худой мир» в данном случае означает и сохранение существующей тяжелейшей ситуации в киргизской экономике со всеми вытекающими отсюда проблемами в политике.

 

Проходящие в регионе процессы свидетельствуют об усилении геополитических факторов во внутриполитической жизни находящихся здесь стран. Сколь серьезен этот процесс, покажет будущее.

 

В двух центральноазиатских странах — членах СНГ — Киргизии и Туркмении все большее внимание власти начинают уделять проблеме сохранения в них существующей внутриполитической ситуации. При этом особое значение, как Бишкек, так и Ашхабад придает так называемому сдерживающему фактору в лице национальных силовых ведомств и международных объединений по безопасности.

 

Несмотря на заявление министра обороны Киргизии генерал-полковника Эсена Топоева о том, что уровень угроз национальной безопасности его стране понизился в 2002 г., в действительности ситуация остается достаточно серьезной. Это заключение следует из тех же комментариев самого главы оборонного ведомства Кыргызстана, который упомянул на пресс-конференции 4 февраля о новых планах Бишкека. Он особо отметил роль и значение Договора о коллективной безопасности СНГ, а также Шанхайской организации сотрудничества в деле обеспечения обороноспособности Киргизии.

 

Судя по всему, руководство этой страны, проведшее недавно референдум по поводу изменения конституции и фактически обеспечившее себе возможность оставаться у власти и дальше, стремится использовать возможности сил быстрого развертывания СНГ, антитеррористических центров СНГ и Шанхайской организации, расквартированную в Киргизии группировку антитеррористической коалиции и будущее размещение российских ВВС в своих интересах. Прошедший недавно в Киргизии судебный процесс над, как было заявлено властями, членом организации Исламского движения Узбекистана, призван был подчеркнуть и существующие угрозы, и готовность Бишкека бороться с ними. Президент Аскар Акаев, который повторил опыт своих соседей по региону из бывших советских республик в деле создания института пожизненного президентства, сейчас озабочен получением поддержки извне. Борьба с радикализмом — это исключительно выгодный лозунг, под который, как полагает официальный Бишкек, он ее и получит.

 

Не менее симптоматично развивается процесс в соседней с Киргизией по региону Туркмении. После судебного процесса над представителями политической оппозиции, обвиненными в покушении на местного президента Сапармурата Ниязова, вопрос о внутриполитической ситуации стал в центре внимания властей. Однако избранный здесь путь отличается от киргизского весьма специфическим подходом к существующим реалиям. Назначенный Ниязовым местный парламент утвердил новую редакцию закона об ответственности за государственную измену. В соответствии с ней, расширилась квалификация деяний, которые в современном Туркменистане подлежат уголовной ответственности. Так, в частности, сюда вошли подготовка или проведение политических действий, создающих угрозу жизни и здоровью населения, попытки нанесения экономического или политического ущерба государству, попытки подрыва веры населения в действия президента внутри страны и на международном уровне, попытки покушения на жизнь и здоровье президента или захват власти силой, изменение конституционной системы и призывы к этому. Уголовной ответственности по статье «измена Родине» подлежат и те, кто не сообщил властям о планировании всех вышеприведенных действий, которые наказываются пожизненным заключением.

 

В очередной раз внутриполитические проблемы демонстрируют ярко выраженный внешнеполитический акцент. Прежде всего, это касается взаимоотношений между странами региона, продолжающими демонстрировать свою конфликтность.

 

…В годы СССР в Кыргызстане находился уникальный центр по подготовке летного состава. В нем проходили обучение военные из так называемых дружественных стран социализма и сочувствующих ему. За то, чтобы заполучить в свои армии высококлассных воздушных асов, правительства этих стран платили Стране Советов золотом. И учебный полигон в Кыргызстане процветал, здесь были задействованы лучшие специалисты, не жалели средств на содержание материально-технической базы.

 

За годы независимости летные полигоны пришли в упадок, их эксплуатация требовала больших затрат, а денег у военных не было. Все это время руководство Минобороны неоднократно обращалось с просьбами к россиянам, чтобы они не дали заглохнуть здешним аэродромам. Кыргызская сторона шла даже на то, чтобы предоставить их в аренду на самых льготных условиях, почти даром. Но россияне никак не отреагировали на это, скорее всего, потому, что вовсе не рассчитывали в своей будущей геополитической стратегии использовать Кыргызстан.

 

Но всё коренным образом изменилось после трагических событий 11 сентября в Америке. Начавшаяся в Афганистане контртеррористическая операция «Несокрушимая свобода» вынудила США и союзников искать близких партнеров среди стран, граничащих с Афганистаном. Таковыми, безусловно, в первую очередь оказалисьбывшие республики Средней Азии.

 

Американцев в первую очередь интересовали военные аэродромы, которые в свое время использовались советской авиацией для войны в Афганистане. Такие авиабазы имелись в Узбекистане, Таджикистане и Туркменистане, то есть в тех странах, которые имеют общую границу по рекам Пяндж и Амударья с Афганистаном.

 

Если Узбекистан сразу же заявил о готовности предоставить союзникам военные аэродромы, то Туркменистан однозначно дал понять, что в этой войне придерживается нейтралитета и не собирается пускать на свою территорию чужаков. Руководство Таджикистана было вовсе не против подзаработать на сдаче в аренду своих аэродромов, но прибывшая на место предполагаемого базирования авиация США уже через несколько дней свернула свой лагерь и отбыла в Узбекистан и Кыргызстан. По одной из версий, руководство Таджикистана аннулировало свое решение из-за давления со стороны россиян, которые вовсе не жаждали, чтобы в стране, где сильно российское влияние, располагались янки. Но некоторые военные аналитики придерживаются мнения, что американцы сами отказались от использования таджикских аэродромов из соображений личной безопасности. В самом деле, какую гарантию могли дать власти, которые еще не до конца навели порядок в стране, где десять лет шла гражданская война?

 

И здесь на политическую авансцену выступает Кыргызстан. Хотя республика и не имеет общей границы с Афганистаном, близость к этой опасной стране дает возможность использовать аэродромы хотя бы в качестве запасных плацдармов.

 

Руководство страны сразу же приняло предложение американцев за хорошие деньги отдать в аренду один из аэродромов. Больше всех для этой цели подходил бывший военный аэродром в г. Кант. Самое ценное — здесь еще сохранились остатки инфраструктуры, которая была во времена СССР.

 

Американцев вполне устроил Кант, он полностью отвечал всем требованиям, предъявляемым для эксплуатации взлетно-посадочной полосы самолетов истребительно-штурмовой и разведывательной авиации. Но кыргызская сторона преподнесла дяде Сэму лучший подарок — предложила под авиабазу коалиционных сил главный аэропорт страны — «Манас».

 

Спустя некоторое время янки вновь вернулись к рассмотрению вопроса о Кантском аэродроме, судя по всему, эта база им явно понравилась. Но кыргызская сторона приложила усилия, чтобы сохранить Кант за собой. Официальная версия звучала так: дескать, взлетно-посадочная полоса разрушена и не годна для эксплуатации. А чтобы восстанавливать инфраструктуру, требуются большие капиталовложения. Однако уже в скором времени выяснилось, что Кантский аэродром находится вовсе не в таком плачевном положении, как это преподносилось американцам.

 

О том, что бывшая база советских ВВС вполне соответствует требованиям для эксплуатации российских самолетов, заявил министр обороны России С.Иванов, который лично побывал в Канте в ходе недавнего официального визита в Кыргызстан. Он также заявил, что Россия будет наращивать и усиливать свое присутствие в Центральноазиатском регионе. По словам Иванова, от того, как будут идти процессы в Казахстане, Таджикистане и Кыргызстане, напрямую зависит безопасность самой России.

 

Таким образом, Россия решила исправить свои ошибки в военно-политических планах и вновь закрепиться в Кыргызстане.

 

Несмотря на уверения с российской стороны о том, что планируемая авиабаза в Канте создается вовсе не в противовес аналогичной структуре коалиционных сил в «Манасе», дело выглядит именно таким образом. Россия пытается недвусмысленно дать понять американцам, что не позволит использовать Кыргызстан исключительно в целях дяди Сэма.

 

В ответ на это янки дипломатично кивают головой, потому что чувствуют свое абсолютное превосходство в этой ситуации.

 

Чтобы понять, в чем состоит это преимущество, следует рассмотреть возможности двух авиабаз — коалиционных сил и российской. Предполагается, что в Канте будут базироваться две авиагруппировки — российская и кыргызская. Хозяева предоставляют учебно-тренировочные самолеты чешского производства, которые неплохо зарекомендовали себя как разведывательные Л-39, военно-транспортные самолеты АН-26 и вертолеты МИ-8. Россияне дают боевые самолеты СУ-25 и СУ-27.

 

По официальной версии, совместная авиагруппировка будет обеспечивать воздушное прикрытие действий Коллективных сил быстрого развертывания (КСБР), которые созданы в рамках Договора о коллективной безопасности (ДКБ) стран СНГ.

 

КСБР предназначаются для уничтожения отрядов террористов, которые могут действовать на территориях бывших союзных республик. В первую очередь речь идет о так называемом Исламском движении Узбекистана (ИДУ), боевики которого неоднократно тревожили Узбекистан, Таджикистан и юг Кыргызстана своими набегами из Афганистана.

 

После проведения операции по разгрому движения «Талибан» и «Аль-Каеды» в этой стране значительно снизился и уровень опасности в центральноазиатских республиках.

 

Поэтому вряд ли российской авиагруппировке предстоит выполнять боевые задания, ей просто не с кем воевать в Центральной Азии.

 

В связи с этим возникает вопрос, будет ли Россия тратить большие средства на содержание резервной авиабазы? В свете последних событий, когда Россия была вынуждена вывести с Балкан свой миротворческий контингент из-за отсутствия средств на содержание, ответ явно будет отрицательным.

 

Безусловно, базирующиеся в Канте самолеты станут летать, но, скорее всего, речь пойдет о каких-либо показательных выступлениях, например, авиашоу в честь приезда именитых гостей.

 

Выполнять боевые полеты группировка вряд ли будет, как уже отмечалось, ей просто не с кем воевать, а учебные тренировки явно не по карману ни российской стороне, ни нашей.

 

Расписывать возможности соперников с базы коалиционных сил Ганси не имеет смысла. И без того ясно, что американцы и союзники не жалеют денег на жизнедеятельность своего воздушного плацдарма в Кыргызстане. И, судя по всему, вовсе не собираются в ближайшее время покидать его, как на это рассчитывали россияне год назад.

 

Подводя итог, можно сделать вывод, что Кыргызстан из тихой и мирной республики становится своеобразным центром, где сходятся интересы крупных мировых держав, в первую очередь США и России. Но если раньше эти страны демонстрировали друг другу свое военное превосходство на Кубе, во Вьетнаме, Корее и других странах, то теперь точка приложения сил переместилась в Центральную Азию.

 

И если объективно рассматривать эту проблему, то явное преимущество пока сохраняют за собой США. России же остается надеяться, что ее геополитическая стратегия, которую предстоит реализовать в Центральной Азии, поможет привлечь новых союзников. Вполне возможно, что в противостоянии двух держав скоро возникнут иные отношения — в случае, если США начнут-таки военные действия в Ираке. И от того, какую позицию займет Россия, будет немало зависеть политический расклад в мире.

 

Вот тогда не исключено, что военный аэродром в Канте действительно получит вторую жизнь…

 

Ничего удивительного в Киргизии не произошло. Как и ожидалось, референдум прошел «на ура». «За» высказалось около 80 процентов электората. Правда, вопросы остались: что делать Аскару Акаеву с результатами референдума и не окажется ли эта победа пирровой?

 

Напряжение начала года, вызванное обнародованной 13 января «новой редакцией Конституции Кыргызской Республики» и решением Аскара Акаева провести по данному вопросу референдум, «благополучно» завершилось 2 февраля, когда объявленный референдум был проведен. Как и следовало ожидать, ничего сверхъестественного не произошло. В лучших традициях постсоветской демократии кыргызстанцы пришли к урнам и отдали свои голоса за заявленные в бюллетенях вопросы. Во всяком случае, об этом свидетельствует официальное сообщение ЦИК Кыргызской Республики.

 

Так ли это на самом деле, можно лишь догадываться. В конечном счете, не столь важно – имела место фальсификация результатов референдума на «островке демократии» или нет. Суть заключается в другом – зачем вообще все это было нужно, и в каком направлении будут развиваться в Киргизии «демократический процесс», а главное, экономические реформы дальше? Если на первый вопрос можно попытаться дать хоть какой-то ответ, то второй так и остается риторическим, поскольку объяснить парадокс постсоветской демократии с применением научного инструментария «западной модели» не представляется возможным.

 

Институционально демократия вроде бы и есть, но когда дело доходит до реальной политики, выясняется, что мы имеем дело, с одной стороны, с авторитарной практикой, а с другой – в лучшем случае с популизмом, а в худшем – с политической безответственностью. Принятая в Киргизии новая редакция конституции – лучший из имеющихся в СНГ образец этой реальной политики. Несмотря на многочисленные новации, в ней подвергнут забвению главный принцип политики: «двум богам служить нельзя». Но обо всем по порядку.

 

 

Многими аналитиками предсказывалось, что третий срок президентства Аскара Акаева будет не из легких. Но даже в самых мрачных прогнозах не говорилось о том, что произошло в действительности. А произошли аксыйские события, власть (сознательно или неосознанно) была вынуждена применить силу против собственного народа, пролилась кровь, и никто за это не понес никакой ответственности.

 

Аксыйские события послужили толчком к открытому противостоянию между управляющими и управляемыми, но самое существенное заключается в том, что именно они вывели из латентного состояния конфликт, который давно вызревал внутри самой власти. Выяснилось, что власть не столь монолитна, как это могло показаться с первого взгляда, она не способна «держать удар», и хотя и «огрызается», но делает это как-то вяло и неохотно. Конфликт внутри власти продемонстрировал и другую особенность «демократического» транзита в Киргизии – единственным его результатом стало возрождение традиционных форм организации киргизского общества, приведшее к реанимации таких явлений, как регионализм и клановость. Представители не только различных ветвей власти, но даже и коллеги по одному ведомству оказались по разные стороны баррикад. Кризис власти налицо.

 

Лето и осень прошлого года прошли в состоянии перманентного противостояния. Марши южан на Бишкек, имеющие целью добиться наказания виновников аксыйских событий, дополнились более угрожающими требованиями оппозиции о досрочной отставке Аскара Акаева и резкими протестами международной общественности, обеспокоенной атаками киргизских властей на демократические свободы.

 

Не желающий, а скорее, не способный «навести порядок» во власти жесткой рукой, Аскар Акаев принял «соломоново решение»: раз невозможно заменить отдельные элементы системы, есть смысл поменять ее полностью. Объявленная им конституционная реформа как раз и преследует эту цель. Есть, правда, опасение, что измененная система потребует нового лидера, но обезопасить себя от такого поворота событий вполне реально – достаточно лишь заручиться волей народа. А чтобы народное волеизъявление было правильным, нужно, во-первых, делать больший упор на права человека и демократию, а во-вторых, попытаться получить карт-бланш от народа как можно быстрее.

 

Уже в июне Аскар Акаев заявляет о смене политического курса. В Киргизии провозглашается новая национальная идея: «Кыргызстан – страна прав человека». То, что в это же время южане берут в «осаду» «Белый дом» в Бишкеке, а первостепенное право человека – право на труд и достойную жизнь – в суверенной Киргизии никогда не реализовывалось, президента не смущает. Главное ведь не экономическая реальность, а политический лозунг.

 

Чуть позднее указом главы государства формируется Конституционное совещание, в которое входят представители оппозиции и общественных организаций. Результатом его работы становятся поправки к конституции. В прессе активно идет обсуждение предлагаемых нововведений. В ожидании грядущих изменений накал страстей в обществе несколько снижается. Власть и оппозиция заняты конституционной реформой, народ – своим обычным делом – добыванием хлеба насущного. На 22 декабря намечается проведение референдума по поправкам к конституции. От себя заметим, речь о новой редакции Основного закона не идет.

 

Неожиданно в конце прошлого года Аскар Акаев создает комиссию экспертов, которая перерабатывает внесенные Конституционным совещанием поправки настолько, что многие его члены не могут узнать своих предложений в новой редакции Основного закона. 13 января 2002 года в печати появляется указ президента о проведении 2 февраля референдума для принятия гражданами Кыргызской Республики закона Кыргызской Республики «О новой редакции Конституции Кыргызской Республики». Одновременно с указом публикуется проект новой редакции. Более того, параллельно с ответом на вопрос о согласии с новой редакцией конституции электорату предлагается решить: «Аскар Акаев должен оставаться президентом Кыргызской Республики до декабря 2005 года (до окончания конституционного срока избрания) для того, чтобы претворить намеченные положительные конституционные изменения в жизнь». Страсти закипают вновь.

 

 

Главные аргументы противников референдума касаются как процедурных моментов, так и содержания статей новой редакции конституции.

 

Что касается процедурных вопросов, то здесь аргументов несколько. Во-первых, противоречие выносимого на референдум закона указу президента от 26 августа 2002 года по внесению изменений и дополнений в Конституцию Кыргызской Республики, согласно которому Конституционное совещание было образовано только в целях внесения изменений и дополнений, а не для разработки новой редакции Основного закона. Во-вторых, игнорирование экспертной группой согласованных в рамках Конституционного совещания поправок и вынос на референдум совершенно иной редакции конституции. В-третьих, невозможность за столь короткий срок разобраться во всех изменениях и дополнениях к конституции. В-четвертых, неоднозначность вопроса продления срока полномочий президента до 2005 года, поскольку этот срок уже определен действующей Конституцией. В-пятых, нарушение пункта 5 статьи 1 действующей Конституции, согласно которому референдум по внесению изменений в Конституцию может проводиться только на основе конституционного закона, каковым закон от 1991 года не является.

 

Со всей этой аргументацией действительно трудно спорить, и совершенно не случайно, что за те три недели, которые прошли после публикации новой редакции конституции, власти Киргизии на все эти вопросы так и не смогли найти сколь-нибудь вразумительных ответов.

 

Аналогичным образом дело обстоит и с вопросами по существу текста новой редакции конституции. Вне всякого сомнения, с юридической точки зрения она прописана более детально, нежели действующая Конституция. Более того, в ней содержится ряд новаций, позволяющих говорить об изменении всей архитектуры политической системы Киргизии. Несомненно и то, что в новой редакции более широко и глубже отражены права и свободы человека. Однако вопросы все-таки остаются. И главный из них, говоря словами академика Т. Койчуева, заключается в том, что «народу не важно, у кого власти больше, – у Президента или Жогорку Кенеша, ему важно, чтобы власть выполняла волю народа и содействовала достижению достойной жизни». На этот самый принципиальный вопрос в новой редакции конституции ответа нет.

 

Более того, об истинном желании властей «превратить Киргизию в образец демократии» серьезно заставляют задуматься некоторые положения новой редакции, на которые обратила внимание оппозиция. Первая «нестыковка» – абсолютное вето президента при принятии законов и отсутствие права омбудсмена и простых граждан обращения в Конституционный суд. И хотя указом президента от 23 января 2003 года эти «нестыковки» из проекта были упразднены, факт их появления в проекте «самой демократичной» конституции, как и «технической ошибки» в виде отсутствия в нем права на «свободу печати», оставляет много вопросов.

 

Во-вторых, исключение возможности для политических партий по партийным спискам быть избранными в парламент. Спору нет, говорить о политических партиях (в полном смысле этого понятия) в условиях Киргизии вряд ли можно. Но тем не менее, если речь идет о перспективе формирования гражданского общества и демократической перспективе, абстрагироваться от этого сегмента политической системы вряд ли имеет смысл.

 

В-третьих, сомнительно предоставление Конституционному суду права «решать вопрос о конституционной деятельности политических партий, общественных объединений и религиозных организаций».

 

В-четвертых, хотелось бы услышать более детальное разъяснение по поводу некоторых новаций. Как, например, следует понимать норму, согласно которой «не допускается сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о лице без его согласия, кроме случаев, установленных законом». Или норму, запрещающую использование прав и свобод для «разжигания социальной ненависти». Звучит, безусловно, демократично и в духе соблюдения прав человека, но что это будет означать на практике, догадаться нетрудно, особенно в Киргизии с ее регионально-клановой спецификой и коррумпированным чиновничеством.

 

Ну и наконец, серьезные вопросы при знакомстве с текстом проекта новой редакции конституции возникают, если взглянуть на нее с несколько иного ракурса. Не с точки зрения конституционной реформы и желания превратить Киргизию в самую демократичную страну, а с позиций житейских – зачем все это нужно? Прелюбопытнейшая получается картинка. Впрочем, судите сами.

 

 

Обратим внимание на примечательную деталь киргизского политического поля – референдум проводится тогда, когда возникает угроза отречения от власти. В мае 1993 года принимается новая конституция, предполагающая выборы всех ветвей власти. Однако вместо выборов в январе 1994 года Аскар Акаев проводит референдум о подтверждении своих конституционных полномочий. Напомним, что в это время парламент Кыргызстана проводил расследование о коррупции в правительстве по факту незаконных добычи и вывоза золота, а также приватизации объектов и имущества властями предержащими.

 

1995 год – очередной референдум по изменению конституции. Новая редакция значительно сужает полномочия парламента и расширяет полномочия президента. За референдумом следуют парламентские и досрочные президентские выборы.

 

1998 год – новые изменения конституции, новый референдум и уникальное решение Конституционного суда о том, что Аскар Акаев в связи с изменением конституции может баллотироваться на президентский пост в третий раз, что и произошло в 2000 году.

 

Сегодня ситуация повторяется. Хотя Аскар Акаев уже заявил, что не намерен баллотироваться на очередной срок, опыт показывает, что он с легкостью может изменить свое решение. И в этом контексте большинством его оппонентов высказывается опасение, что, приняв новую редакцию конституции и подтвердив через референдум свои полномочия, президент получает возможность быть избранным в соответствии с новой конституцией еще на два срока.

 

Это опасение, может быть, и не совсем обоснованное, и Аскар Акаев добивается подтверждения своих полномочий исключительно с благой целью – «претворить намеченные положительные конституционные изменения в жизнь». Но в это верится с большим трудом. Если следовать логике раздела III указа президента от 13 января, то очевидно, что изменения политической системы должны начаться не ранее 2005 года – срока завершения полномочий сегодняшних депутатов. Следовательно, Киргизия будет жить с новой конституцией, но со старыми органами власти. Спрашивается, зачем было «огород городить»?

 

Ответ дан чуть ниже. На депутатов Собрания народных представителей – Жогорку Кенеша «не распространяются положения пункта 5 статьи 56» новой редакции Конституции. Пункт этот, ни много ни мало, запрещает депутатам одновременно занимать должности на государственной службе и осуществлять предпринимательскую деятельность. Это можно понимать и так, что в ближайшей перспективе Собрание народных представителей будет распущено.

 

Есть и другой вариант – распустить весь парламент и объявить новые выборы. Для исполнительной власти этот вариант наиболее предпочтителен, поскольку главными ее оппонентами на сегодняшний день, как и в первой половине 90-х годов, являются не столько «народные массы», сколько депутаты. Такой вариант развития событий уже озвучен лидером Демократической партии женщин, главой государственной администрации Первомайского района столицы Киргизии Токон Шайлиевой. Выступая по национальному телевидению, она заявила: «Главная угроза исходит от оппозиционных депутатов. Они, получая народные деньги, работают против интересов народа. Это они не дают спокойно работать нашему президенту».

 

Но самое любопытное в проекте новой редакции конституции Киргизии – фигура экс-президента. Как это ни странно, экс-президент обладает даже большим иммунитетом, чем действующий глава государства. Он не может быть привлечен к уголовной и административной ответственности за действия или бездействие, совершенные им в период исполнения полномочий президента Кыргызской Республики, а также задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру. Неприкосновенность распространяется на занимаемые им жилые и служебные помещения, используемые им транспортные средства, средства связи, принадлежащие ему архивы, иное имущество, документы, багаж и на его переписку. Обеспечение, обслуживание и охрана экс-президента, его супруги (супруга), несовершеннолетних детей и других членов семьи, находящихся на его иждивении, осуществляется за счет государства. Добавьте к этому ранее цитируемое положение о запрете на сбор, хранение использование и распространение конфиденциальной информации о лице без его согласия, и истинная подоплека организации референдума становится понятной.

 

Это, так сказать, «отступной вариант», на случай, если Аскару Акаеву не удастся разобраться со своими политическими оппонентами. А такая перспектива вполне реальна. В проекте новой редакции конституции содержится слишком много демократических новаций западного образца, и они могут сыграть злую шутку с их инициаторами. Проблема заключается в том, что, обещая народу свободу, власть ставит себя в весьма затруднительное положение, возбуждая желания, которые она не только не хочет, но и не в состоянии удовлетворить.

 

Новая конституция Кыргызстана, принятая на недавнем общенациональном референдуме, укрепляет власть местных выборных органов. Официальные лица в Бишкеке надеются, что расширение полномочий местной власти снизит напряженность в обществе. Тем не менее, есть вероятность, что новые порядки усилят политические и экономические разногласия между северными и южными районами Кыргызстана.

 

По официальным данным, на референдуме 2 февраля за новую конституцию проголосовали три четверти голосов принявших участие в голосовании граждан. Лидеры оппозиции оспаривают его результаты, заявляя, что количество принявших участие в голосовании граждан было завышено, чтобы придать референдуму законную силу.

 

Результаты референдума теоретически дают президенту Аскару Акаеву дополнительные рыгачи влияния в продолжающейся политической борьбе. В речи Акаева от 10 февраля звучали нотки примирения. «Уверен, что 2003… станет годом новых свершений и добрых дел», – сказал он. Между тем оппоненты правительства обратились к западным государствам-донорам, призвав их рассмотреть вопрос о прекращении финансовой помощи Кыргызстану, пока правительство не выполнит «международных обязательств в области прав человека, демократии и верховенства закона», – говорится 7 февраля в статье, опубликованной на сайте газеты ResPublika.

 

Протесты оппозиции против результатов референдума во многом заслонили собой те изменения, которые, как ожидается, произойдут в отношениях между центральным правительством и местными органами власти. Кроме возможности принимать собственные решения по экономическим и социальным вопросам, в том числе касающимся бюджета, 467 местных органов власти и советов Кыргызстана получили большую степень независимости от центральных органов государственной власти. Официальные лица на местах могут также использовать неформальные механизмы разрешения споров, привлекая старейшин, или аксакалов.

 

Согласно новой конституции, члены местных советов избираются на четыре года и пользуются неприкосновенносью от преследований по делам, связанным с работой в советах. Толобек Омуралиев, министр местного самоуправления, объявил на прошедшей в начале февраля пресс-конференции, что «приоритетной задачей администрации является укрепление материально-технической базы структур местного самоуправления».

 

Пункт, касающийся перераспределения полномочий, способствовал тому, что новая конституция была поддержана представителями органов власти на местах. Эта поддержка, в свою очередь, помогла администрации Акаева получить положительный ответ на оба вопроса референдума. Теперь администрация надеется, что передача полномочий снизит напряженность в отношениях между Севером и Югом. Тем не менее, передавая полномочия центрального правительства местным органам власти, администрация Акаева идет на риск, поскольку данный шаг может закончиться не повышением, а снижением эффективности в работе центрального правительства.

 

Многие южане считают, что их социальные и экономические проблемы игнорируются администрацией Акаева, в которой доминирующее положение занимают северяне. Главным источником трений между Севером и Югом является диспропорции в распределении экономических ресурсов. Некоторые наблюдатели указывают, что в последние десять лет Бишкек направлял поддерживаемые Западом экономические инициативы в более промышленно развитые северные районы.

 

Политологи и даже сами представители администрации Акаева озабочены тем, что местные кланы будут использовать перераспределение полномочий для усиления своего контроля над местными органами власти, что приведет к раздроблению страны на части.

Журналист из Оша, пожелавший остаться неназванным, заявил EurasiaNet: «В обществе, в котором огромную роль играют личные, семейные и клановые связи, выборы глав местных администраций будет все в большей степени носить этнический, клановый и родоплеменной характер. Именно это продемонстрировали пробные выборы [в октябре прошлого года]».

 

Некоторые представители администрация обеспокоены тем, что лидеры оппозиции, включая Азимбека Бекназарова, могут придти к власти в советах южных районов и подготовить плацдарм для новых политических акций против Акаева. Имеется также обеспокоенность, что органы местной власти будут использовать новые полномочия для того, чтобы выступить с требованием большей автономии. В ноябре прошлого года, например, сторонники оппозиционного политика Усена Садыкова предложили трем южным областям – Ошской, Джалал-Абадской и Баткенской заявить о своей автономии, если Бишкек не пойдет навстречу их экономическим, социальным и политическим нуждам.

 

По мнению других наблюдателей, опасения по поводу потенциального конфликта преувеличены. Они отмечают, что законодательство наделяет представителей Акаева на местах значительными полномочиями и влиянием при определении кадрового состава местных органов власти. Кроме того, неизменной остается власть губернаторов, наделенных широкими правами для проведения в жизнь распоряжений президента.

 

Независимо от более широких политических последствий, новые порядки, скорее всего, приведут к усилению недовольства на местах. Омуралиев объявил, что со второй половине 2003 г. месячные зарплаты местных чиновников будут удвоены и составят не 920 сомов (примерно 20$), а 1800 сомов (примерно 40$), – сообщило 7 февраля агентство «Кабар». 158 млн сомов, которые необходимы для повышения зарплаты около 6000 местных чиновников, будут взяты из местных бюджетов, а точнее за счет повышения налогов на землевладение.

 

По мнению критиков, повышение налогов на земельную собственность нанесет удар прежде всего по бедным крестьянам на юге страны, где сосредоточена большая часть сельского населения Кыргызстана. Султан Акрамов, чиновник налогового департамента в местной администрации Аравана, заявил EurasiaNet, что многие бедные крестьяне вынуждены будут продать свою землю. «Повышение налогов на землю может привести к досоветским, кулацко-батрацким порядкам в сельском хозяйстве [отношениям «богатого хозяина и бедного наемного работника]. Поскольку земли этих [бедных крестьян] будут покупать их богатые соседи или родственники, это приведет к эксплуатации [бедняков] и общественному недовольству».

 

Некоторые эксперты с юга считают, что наилучшим способом снижения напряженности в отношениях между Севером и Югом было бы установление надежного транспортного сообщения между двумя регионами. В последние годы работы по модернизации трассы «Бишкек – Ош» замедлились, несмотря на полученный в 1996 г. кредит в 50 млн долларов от Азиатского банка развития.

 

В выступлениях и президента страны, и главы правительства неоднократно звучала мысль, что республике следует решительнее отказываться на внешнем рынке от роли поставщика сырьевых ресурсов. Однако чтобы на равных конкурировать хотя бы с соседями по региону необходимо решить массу проблем. От повышения производительности труда, качества и конкурентоспособности выпускаемых товаров до ликвидации или хотя бы значительного сокращения бедности.

 

…Если верить ежегодным посланиям главы государства народу и парламенту, то в стране порядок с выплатами пенсий и зарплат бюджетникам должны были навести еще в 1998 году. Но еще в прошлом сезоне учителя школ и преподаватели вузов ушли в отпуска, не получив зарплаты и отпускных, бюджетники и пенсионеры, как и в прежние годы, с нетерпением ждут значимых в масштабах государства акций, в исходе которых заинтересованы власти, только потому, что их (эти акции) предваряют авральные выплаты задолженностей по зарплатам и пенсиям. И это при том, что зарплата у подавляющего большинства граждан Кыргызстана постыдно мала.

 

К примеру, по утверждению зарубежных экономистов, в частности академика РАН Дмитрия Львова, в высокоразвитых странах Запада доля заработной платы в ВВП удерживается на уровне 65–72 процентов. У нас же в прошлом году при ВВП в 75,2 млрд. сомов зарплата наемных работников составила 12,7 млрд., или 16,9 процента. Как тут не вспомнить родившееся в Одессе пожелание недругу: чтобы жить тебе на одну зарплату.

 

Мне могут возразить, что у нас несопоставимо со странами Запада низкая производительность труда. Некоторая доля истины тут есть. Но только доля. Уровень производительности труда у нас отстает, скажем, от германского или японского в 8–10 раз, тогда как, по самым скромным меркам, зарплаты — в 100–150 раз.

 

Во времена застоя статус крылатого обрело выражение бровеносного генсека: «Чтобы лучше жить, надо лучше работать». По чести говоря, до сих пор не уяснил для себя, что в этом деле первичное, а что вторичное. Где причина, а где следствие. Мы плохо живем, потому что плохо работаем или же плохо работаем, потому что плохо живем?

 

По данным Нацстаткомитета республики, в минувшем году номинальные денежные доходы на душу населения в среднем за месяц составили в Кыргызстане 882,6 сома, или 18,8 доллара США. Имея нищенские доходы (менее 63 центов на человека в день), основная масса кыргызстанцев вынуждена приобретать товары и услуги, немалая часть которых по стоимости приближается к мировым. Ведь внутренний рынок у нас в значительной степени заполнен импортной продукцией. Своего производим крайне мало.

 

О ничтожно низком уровне доходов населения свидетельствует и то, что более 77 процентов их расходуется на потребление. При этом среднемесячный товарооборот на среднестатистического кыргызстанца составил 586,3 сома. Но если в Бишкеке он был равен 1392,8 сома, то в Таласской области — 282, в Баткенской — 252,2, Джалал–Абадской — 229,1, в Нарынской — 226,9 сома.

 

Как видим, разрыв в потреблении продовольствия и товаров между столичным жителем и представителем глубинки — 5–6 раз. Огромная разница и в потреблении платных услуг. Если в среднем по республике в прошлом году ежемесячно на каждого кыргызстанца оказывалось платных услуг на 146,3 сома, то в Бишкеке — на 491,8, в Таласской области — на 52,3, Баткенской — 38,4, Джалал–Абадской — 37,1, Нарынской — 21,1 сома. Разрыв в 9,4–23 раза. Нужно ли удивляться, что жители именно этих областей формируют ядро внешних и внутренних мигрантов.

 

Прожив большую часть жизни в стране, где честная бедность была возведена в ранг доблести и слыла синонимом высокой нравственности, я тем не менее не могу понять, какие нравственные качества отличают тех, кто обрек честных людей на протяжении более 11 лет влачить жалкое существование. Все годы независимости руководство страны провалы в проведении экономической реформы покрывает за счет снижения жизненного уровня основной массы населения, вынуждая людей «в силу обстоятельств» прозябать в нищете. Кто несет ответственность за то, что и на 12–м году экономических реформ в кыргызстанском обществе далеко не все граждане едят досыта?

 

И еще. Глядя на раздрай, развернувшийся в последнее время на страницах печатных СМИ, с грустью думаю о том, что сегодняшнее наше общество служит наглядным свидетельством справедливости слов великого писателя и гражданина Александра Солженицына: «Мы так безнадежно расчеловечились, что за сегодняшнюю скромную кормушку отдадим все принципы, душу свою, все усилия наших предков, все возможности для потомков…».

 

В ряду основных причин усугубления бедности в стране остаются безработица и крайняя ограниченность возможности трудоустройства.

 

По данным департамента занятости населения Минсоцтруда республики, на 1 января 2003 число незанятых трудоспособных граждан, состоящих на учете в поисках работы, составляет 86,5 тысячи, из них официальный статус безработного имели 60,2 тысячи, или 3,1 процента от экономически активного населения.

 

Сопоставляя эти данные с тем, что происходит в сфере занятости на самом деле, невольно задумываешься: уж не пытается ли департамент занятости подогнать кыргызстанскую безработицу под параметры незанятости в развитых странах? Хотя, думаю, всем, в том числе и работникам департамента, хорошо известно, что официально признанный у нас уровень безработицы не что иное, как блеф, стремление выдать желаемое за действительное, приукрасить не очень привлекательный фасад.

 

Но даже и в этом случае отечественная статистика вряд ли учитывает, что безработица «у них» и у нас — это две несравнимые вещи. Скажем, в Германии, Канаде или во Франции многие граждане безработные не от того, что в этих странах вообще нет никакой работы, а потому, что они подыскивают ту работу, которая их устраивает. Тогда как наши безработные в большинстве своем согласны на любую работу. Лишь бы своевременно и полностью за нее платили. Ведь практически две третьих безработных у нас — это люди с неполным средним или средним образованием. То есть не очень высокой квалификации и достаточно скромных притязаний.

 

Именно этим обусловлена парадоксальная ситуация, сложившаяся на кыргызстанском рынке труда. Сегодня здесь на одно вакантное место претендуют 29 человек. Казалось бы, выбор у работодателей широкий. Но ведь требуются, как правило, профессионалы высокой квалификации, специалисты и работники современной формации. А как уже отмечалось, среди официально зарегистрированных безработных преимущественно люди с невысоким уровнем образования, низкой квалификации, без достаточного практического опыта.

 

Экономисты называют безработицу суровой платой за экономические реформы. Это крайне негативное с любой точки зрения явление провоцирует всплеск социальных проблем. В Кыргызстане эти проблемы усиливаются в силу того, что пособие по безработице получают лишь 8,9 процента из числа имеющих официальный статус. За чей счет и как существуют остальные более 53 тысяч человек, официально признанных безработными, Минсоцтруда и статистика умалчивают.

 

Было бы совершенно несправедливо винить во всех грехах департамент занятости и подозревать его в бездеятельности. Например, в прошлом году из 71,4 тысячи человек, обратившихся в службы занятости по вопросам трудоустройства, было пристроено 38,9 тысячи, 20 тысяч безработных были направлены на оплачиваемые общественные работы, 6,1 тысячи человек прошли профессиональную подготовку и переобучение новым и смежным профессиям с выплатой стипендий из Фонда содействия занятости.

 

При весьма ограниченных возможностях и финансах Минсоцтруда это очень даже неплохой показатель. И все же то, что в последние годы рынок труда в Кыргызстане не лихорадит, говорит не столько о стабилизации и улучшении ситуации в промышленности и аграрном секторе, сколько о миграции трудоспособных граждан в поисках работы за пределы республики. Во многом благодаря этому явно перегретый котел социальных проблем не угрожает серьезным взрывом.

 

В связи с этим вызывают большое сомнение и удивление данные Центризбиркома со ссылкой на Нацстаткомитет о том, что в странах СНГ и дальнего зарубежья находилось на ноябрь 2002 года около 19 тысяч кыргызстанцев, отсутствующих по месту постоянного пребывания менее одного года. Тут Нацстаткомитет либо не располагает реальным видением явления в целом, либо попросту лукавит. Думается все же, вероятнее всего первое. Поскольку вряд ли кто в республике может определенно сказать, сколько сегодня граждан Кыргызстана добывают хлеб насущный за пределами своей страны.

 

О том, что бедность и безработица провоцируют всплеск социальных проблем, наглядно и убедительно свидетельствуют цифры Нацстаткома. Из зарегистрированных в республике в 2001–2002 гг. 77179 преступлений 37363, или 48,4 процента, приходятся на кражи, грабежи, разбои. Будучи не в состоянии заработать на достойную жизнь честным путем, загнанные в тупик безысходности и отчаяния люди вынуждены воровать, грабить, отнимать у более обездоленных и слабых. Многие граждане из разряда безработных перемещаются в разряд социально опасных.

 

Показательны в плоскости наших размышлений и такие данные. Если верить сводкам МВД, за последние два года преступления в республике совершили 40063 человека. Так вот, 32991 из них, или 82,3 процента, нигде не работали и не учились. Вот далеко не полная плата государства за неспособность занять своих подданных общественно полезным трудом.

 

Еще одна грань бедности. На первый взгляд, парадоксальная. Большая часть населения беднеет, а производство и потребление крепкого алкоголя растет. Однако явление это имеет глубокую внутреннюю логику. Трудно сказать, от чего люди пьют чаще — с веселья или с горя. Но то, что безысходность, нищета и беспросветность, невозможность или неспособность человека найти и занять свою нишу в далеко не всегда прекрасном, но всегда яростном и жестоком мире способствуют развитию пьянства и алкоголизма, очевидно. И надо признать, что это порочное явление поощряется государством. Утверждать подобное мне позволяют опять–таки статданные.

 

Сравним. В 2001 году в Кыргызстане было произведено 6586 тысяч литров этилового спирта, а в 2002 — уже 9758,4 тысячи. Водки и ликера в позапрошлом году было произведено 18156 тысяч литров, а в прошлом — 23904,6 тысячи, вина виноградного и «плодово–ягодного» соответственно — 3795 и 4086,6 тысячи литров. А коль все это производится, значит, и потребляется.

 

А вот пива и безалкогольных напитков в 2001 году было выпущено 26158 тыс. литров, а в прошлом — 23017,1.

 

Причин подобного подхода государства к этому делу несколько. Первая и самая главная, разумеется, экономическая. Производство спирта и крепкого алкоголя всегда было и остается высокодоходной отраслью. Принося большой доход производителям, алкоголь одновременно с этим облегчает властям задачу управления народом…

 

…Кыргызстанское общество вплотную подступило к черте безвременья, вливающего водку во все большее число граждан. Опомнимся, ужаснемся и остановимся ли?

 

…В 2002 году в Кыргызстане услуги по обналичиванию и обслуживанию карт в торговых точках и расчетно-кассовое обслуживание клиентов с использованием банковских карт предоставляли 11 финансово-кредитных учреждений. Среди них РСК, «Аманбанк», АКБ «Кыргызстан», Банк «Бакай», «АзияУниверсалБанк», «ДемирКыргызИнтернешнл банк», «Инэксимбанк», «Кайратбанк», «Энергобанк», «Кыргызавтобанк», «Кыргызпромстройбанк». Первые пять из вышеперечисленных осуществляют эмиссию (выпуск в обращение) карт.

 

По данным Нацбанка Кыргызстана, за 9 мес. 2002 г. в республике количество карт, которые были выпущены нашими кредитными учреждениями, возросло на 23,2 %. Количество карт по международным системам VISA и Europay/MasterCard составило 459 штук, а по локальным системам Алай-Кард и UnionCard — 2572 штуки.

 

В настоящее время карточками можно расплатиться во всех действующих в Бишкеке супермаркетах, более чем в 20 магазинах, пяти аптеках, большинстве автозаправочных станций, гостиницах, авиакомпаниях, отелях и крупных магазинах Бишкека и курортного центра Чолпон-Ата. Как же увеличить спрос на банковские расчеты при помощи карт? По мнению специалистов, только лишь расширяя торговую сеть, обслуживающих через пластиковые карты. Количество платежей с использованием пластиковых карточек в торговых точках республики увеличилось в 2002 году на 32,4 %. Еще в начале 2002 года Правительством КР и НБКР было принято совместное постановление по совершенствованию порядка выплаты зарплаты госслужащим и оплате таможенных платежей и налогов через счета в коммерческих банках. Основная задача этого постановления — разработка Государственной программы на 2003-05 гг. по внедрению системы безналичных платежей и созданию необходимой для этого инфраструктуры. На ее основе и будет сформирована единая республиканская система безналичных расчетов, в том числе с применением пластиковых карт.

 

По мнению А.Сулайманова, начальника Управления платежных систем НБКР, «наблюдаемая тенденция активного роста количества пластиковых карт очень благоприятна для развития платежной системы республики. Современные электронные системы позволяют сделать многое. Например, предоставить равные возможности для разных клиентов, находящихся в разных точках мира или республики. Как известно, перед Кыргызстаном стоит очень важная задача — реализация Национальной Программы сокращения бедности в рамках КОР. В одной из ее частей, касающихся борьбы с бедностью, предусмотрена возможность предоставления равных услуг равного качества для широких слоев населения. Именно этому и будет посвящена программа».

 

До сих пор объемы операций, совершаемые в республике при помощи пластиковых карт, как международных, так и локальных систем, имеют небольшой удельный вес в общем объеме платежных операций. Он составил за 10 мес. 2002 г. всего 0,18% в сравнении с объемами операций в платежной системе Кыргызстана — 101,6 млн. сомов по карточкам и 54941 млн. сомов в целом. Но число операций, совершаемых с помощью карт, выросло — по международным системам — на 59%, а по локальным — на 10%.

 

В системе применения локальных Алай-Кард следует отметить, что многие карты были реализованы в рамках «зарплатных проектов» некоторых учреждений и организаций. По ним зарплата сотрудникам некоторых финансовых учреждений выдается через банкоматы или кассовые терминалы в банках, где получатель просто снимает деньги со своего счета.

 

На 1 октября 2002 года в РСК был установлен 51 терминал по обслуживанию платежных операций по локальным картам (Алай-Кард) в Бишкеке, и 111 терминалов — по обслуживанию международных карт.

 

Терминалы подразделяются на те, где можно получить наличные деньги, а также те, где осуществляются торговые операции и безналичные переводы. Вполне возможно, что эти терминалы станут общими не только по пластиковым карточкам Алай-Кард, но и по всем остальным.

 

В начале 2003 года, по сведениям НБКР, планируется расширить применение пластиковых карт совместным кыргызско-турецким «КыргызДемирИнтернешнлбанком». Официально известно, что у него имеется 16 терминалов по международным картам, выпущенным другими банками, которые работают в гостиницах, турагентствах, казино. Дополнительно этот банк установит вскоре еще 12 новых банкоматов.

 

Уже упоминалось, что обслуживанием международных карточек занимаются 11 коммерческих банков в республике. Но они не выпускают собственных карт по международной системе, а только выпускают карты от имени других, являясь агентом этих банков. Например, российский «Автобанк», который имеет право выпускать карточки, может заключить соглашение с коммерческим банком Кыргызстана, и этот банк на территории республики будет выпускать карты — VISA-«Автобанк», которые будут приниматься всем международным сообществом.

 

В Кыргызстане имеют хождение карты двух видов: VISA и Master-Card, а также множество их подвидов — VISA-Platinum, VISA-Gold, VISA-Electron, VISA-Classic и другие.

 

Для широкого применения расчетов по карточкам нужно изменить платежную инфраструктуру, поскольку существующая недостаточно развита для безналичных расчетов. В чем это будет выражаться? Почти все жители республики платят сейчас за свет, газ, телефон наличными, через специализированные кассы, затрачивая много времени. Для облегчения, ускорения и упрощения платежей как для населения, так и для юридических лиц уже в 2003 году будет создан Национальный процессинговый центр КР. Для его деятельности еще в начале 2002 года Нацбанком КР была подготовлена нормативная база. Центр будет создан для обслуживания населения, т.е. приема и обработки розничных и регулярных платежей населения и торгово-сервисных предприятий с использованием пластиковых карт. Речь идет об удобной, но пока непривычной для большинства жителей республики, форме расчета за купленные товары, коммунальные и банковские услуги, за таможенные и некоторые другие платежи. Тем самым сокращается количество наличных расчетов, которые неблагоприятны для развития платежной системы. Вторым преимуществом введения пластиковых карт является быстрый доступ к своим счетам в банке для широких слоев населения.

 

Терминалы устанавливаются в торговых точках, гостиницах, в парикмахерских, на автозаправках, и т.д., позволяя человеку управлять собственными денежными средствами, не обращаясь в банк. Можно не только заплатить, но и снять либо перевести деньги, например, в другой регион республики…

 

…Задача в Кыргызстане — не просто ввести национальную карточку, но и обеспечить для населения возможность управлять своим счетом. А карточка в этом случае — только видимый инструмент. В принципе, управлять своим счетом можно и при помощи чека, как это до недавнего времени практиковалось во всех развитых странах. Но карточка — более доступна для отдаленных регионов, достаточно иметь в отдаленных районах не филиал банка, а всего лишь терминал для расчетов.

 

…По информации НБКР, в соответствии с уже упомянутой Государственной программой на первом этапе предусмотрен перевод всех госслужащих центральных аппаратов управления на счета в коммерческих банках. Когда проводился анализ в рамках подготовки госпрограммы, выяснилось, что в Кыргызстане 2800 государственных предприятий (организаций и учреждений), в которых занято 284 тысячи человек. Это не означает, что они все сразу, моментально, станут пользователями пластиковых карт. Но центральный аппарат управления и все коммерческие банки, безусловно, перейдут на новую систему оплаты незамедлительно. Этот процесс активно начнется в Бишкеке уже в первом полугодии 2003 года. Дальше процесс планируется продолжить в регионах, а в 2005 году будет осуществляться перевод на пластиковые карточки пенсионеров, студентов, получателей социальных выплат. Но при благоприятных обстоятельствах процесс внедрения пластиковых карт может быть ускорен.

 

Итак, нарисованные специалистами Нацбанка Кыргызстана перспективы очень впечатляют. Не желательно, чтобы произошел процесс затормаживания по принципу «хотели, как лучше, а получилось — как всегда». Но если присмотреться к опыту стран, у которых вышеописанный процесс уже внедрен, можно с уверенностью сказать, что, хотя на первом этапе встречалось и неприятие со стороны населения, и непредусмотренные сложности, в целом процесс внедрения банковских пластиковых карт пошел на пользу развитию страны.

 

…За каждым депутатом Законодательного собрания ЖК закреплена персональная машина. Тридцати трем из них повезло, и они разъезжают на иномарках — «ДЭУ–Эсперо» и «ДЭУ–Леганзо» (средняя стоимость каждой более 290 тысяч сомов). Остальные двадцать четыре нардепа обошлись российскими «Волгами» — ГАЗ–31 (средняя цена — около 200 тысяч сомов).

 

Среди тех, кому достались южнокорейские авто, хорошо знакомые народные радетели Адахам Мадумаров (госномер КS 00–50), Бектур Асанов (КS 00–56), Омурбек Текебаев (КS 00–30), Дуйшенкул Чотонов (КS 00–94), Николай Байло (КS 01–62), Орозбек Дуйшеев (КS 00–42). Последние два товарища, прошедшие в ЗС ЖК по списку от Партии коммунистов Кыргызстана, выглядят на фоне своего босса просто не по–ленински нескромными. Абсамат Масалиев ездит на «Волге» (КS 00–07).

 

Сыну первого коммуниста страны Исхаку Абсаматовичу, депутату Собрания народных представителей ЖК, тоже досталась российская легковушка (КS 01–23).

 

Спикеры обеих палат Абдыганы Эркебаев и Алтай Борубаев передвигаются по дорогам на автомобилях представительского класса «Мерседес S 320». Каждое из этих навороченных авто обошлось налогоплательщикам (то есть нам с вами) в один миллион сто двадцать девять тысяч семьсот девяносто восемь сомов. Помимо этого, и торага Эркебаев и торага Борубаев закрепили за собой по «Волге» (КS 01–36 и КS 01–07 соответственно). Они считаются резервными.

 

Кроме этого, на службе у депутатского корпуса Жогорку Кенеша еще по меньшей мере три–четыре десятка машин, числящихся как разгонно–гостевые, дежурные, резервные для слуг народа. Но и это еще не все.

 

Особой популярностью у законодателей и народных представителей пользуются вожделенные госномера с почти волшебными буквами «КS». Эта аббревиатура перед цифрами не дает покоя завистникам–однопалатникам тех, кто смог урвать себе еще один дополнительный госномер на авто. Счастливчиками стали одиннадцать депутатов ЗС и двенадцать из СНП ЖК. У Абсамата Масалиева есть такой (КS 01–67), у его сына, народного представителя в ЖК, тоже (КS 00–61). И далее пройдемся по списку ЗС: Борис Гогаев (Жибек–Жольский избирательный округ N7) — КS 00–10, КS 01–50, Турдубек Чекиев (Сузак–Макмальский округ № 10) — КS 00–26, KS 01–10, Алишер Абдимомунов (Араванский округ № 28) — KS 00–46, KS 01–46, Закир Шарапов (Кадамджайский округ № 25) — KS 00–54, KS 01–54, Владимир Толоконцев (Кара–Балтинский округ № 42) — KS 00–60, KS 01–72, Алишер Сабиров (Ошский округ № 34) — KS 00–66, KS 01–66, Бактыбек Иманкулов (Кеминский округ № 36) — KS 00–70, KS 01–18, Тайырбек Сарпашев (Токтогульский округ № 14) — KS 00–80, KS 01–68, Кубанычбек Жолдошев (Джалал–Абадский округ № 11) — KS 00–82, KS 01–82, Ташболот Балтабаев (Баткенский округ № 24) — KS 00–98, KS 01–38.

 

В СНП вообще машины с двумя госномерами, принадлежащие депутатам Торобаеву, Алыкулову, Масалиеву–младшему, Шарапову, находятся вне гаража.

 

…За эксплуатацией служебных машин в гараже Управления делами Президента (эта структура обеспечивает материально–техническую базу всех ветвей власти в стране) пытаются следить в рамках, строго оговоренных документами. Но здесь бессильны что–либо изменить — люди–то все подневольные, что им скажут, то они и делают. Подведя итоги 2002 года, они просто развели руками. Расход бензина превышен на сумму около 600 тысяч сомов. Пробег сверх лимита равен 703878 километрам. В сводных данных, кроме прочих, есть и графа «Экономия ГСМ». Из почти шестидесяти депутатов ЗС ЖК лишь четырнадцать человек сэкономили халявный бензин. Зато следующая графа «Расход ГСМ сверх лимита» пестрит четырехзначными числами. В «передовиках» все те же. Кто ни в чем себе не отказывает за счет бюджета? Вот список должников: Абсамат Масалиев 461; Турсунбай Бакир уулу 1428; Акбокон Таштанбеков 1471; Эркин Булекбаев 1796; Омурбек Текебаев 1419; Ишенбай Кадырбеков 1427; Адахам Мадумаров 653; Ишенбай Молдоташев 1095; Азимбек Бекназаров 1069; Николай Байло 820 литров.

 

 

В ЖК приобретенные для депутатов квартиры именуют служебными помещениями. Пойдем по списку. Дооронбек Садырбаев, депутат Законодательного собрания, баллотировавшийся по Ноокенскому избирательному округу № 13, в Бишкеке проживает в служебной квартире общей площадью 79,8 квадратных метра. Жилье приобретено в июне 1995 года за 19 тысяч долларов США. В сентябре того же года за счет бюджетных средств Дооронбеку Садырбаевичу квартиру на улице Малдыбаева отремонтировали. Ремонт обошелся в 48990 сомов.

 

Почти восемь лет назад, когда Омурбек Текебаев стал депутатом впервые, он тоже получил от государства квартиру из трех комнат (общая площадь 64,4 кв.м). Ее цена 14,5 тысячи долларов США. Омурбеку Черкешовичу также выделили гарнитур «Яна» и кухонную мебель «Дарья». За годы проживания в столице господин Текебаев трижды облагораживал свое гнездо. Эти работы оценены в 200468 сомов (с учетом, что курс сома не всегда был нынешним, — 50 сомов за 1 доллар).

 

Адахам Мадумаров обосновался в квартире, объединенной из 2 двухкомнатных, общей площадью 92 кв. м (стоимость 19 тысяч долларов). Наиболее активный защитник интересов народа дважды произвел ремонт за счет налогоплательщиков, которым он обошелся в 97047 сомов.

 

Аксыец Азимбек Бекназаров, приехав из глубинки, обжился в двухкомнатной квартире площадью 62,7 кв.м и стоимостью 640900 сомов. Ему же достался набор мягкой мебели «Надежда». Не успев въехать в служебные апартаменты, борец за бедный, голодный электорат произвел ремонт на сумму 43491 сом.

 

Турсунбай Бакир уулу имеет четырехкомнатную квартиру, доставшуюся ему, как депутату, во временное пользование на срок исполнения своих депутатских полномочий, площадью 82,3 кв.м, ценой более 18 тысяч долларов США. С 1995 года жилье ремонтировалось трижды. Затраты составили более 400 тысяч сомов.

 

Бектур Асанов также живет в 4–комнатной служебной квартире (площадь 78,0 кв. м, цена 15 тысяч долларов.). Ремонт — 256612 сомов.

 

Один из лидеров оппозиции, бывший парламентарий, а ныне гневно изобличающий «богатых» чиновников Жыпар Жекшеев почему–то скромно умалчивает о том, что служебную квартиру он сам не торопится освобождать и живет в ней поныне. Несмотря на то, что иск Управления делами Президента в суде удовлетворен и господину Жекшееву предписано ее освободить. Квартира 4–комнатная общей площадью 108,3 кв. м, стоимостью 25 тысяч долларов…

 

 

Подчеркнем, что заграничные командировочные расходы на одного депутата ЗС в год составляют 124300 сомов.

 

…По подсчетам специалистов, наш кыргызстанский парламент является самой дорогостоящей структурой в стране. Вот данные. Среднегодовая заработная плата одного депутата ЗС ЖК составляет 223950 сомов, СНП — 187200 сома. Резервный фонд депутата ЗС — 16 тысяч сомов. Еще есть личный фонд депутата–законодателя — 87066,6 сома (годовой). Парламентарии ко всему прочему обеспечены сотовой связью, также оплачиваемой из бюджетных средств. Мобильники нардепов обходятся казне в более чем один миллион сомов в год. Только в прошлом году на содержание ЖК ушло свыше 73 миллионов сомов.

 

 

В 2002 году по причине отсутствия кворума было сорвано девять заседаний Законодательной палаты ЖК. Приплюсуйте сюда пять незавершенных заседаний ввиду той же причины. Например, 16 сентября 2002 года депутаты поработали в рекордно короткие сроки — с 9.30 до 10.40. Завидная работоспособность! Теперь о «передовиках» и «ударниках» депутатского труда. С 14 января по 27 декабря 2002 года, например, законодатель Дуйшенкул Чотонов отсутствовал на 36 рабочих заседаниях по неизвестной причине. Еще 12 он пропустил по болезни. На командировки ушел десяток дней, и целых три дня Дуйшенкул Тезекбаевич отсутствовал по уважительной причине. Итого: в 64 заседаниях палаты участвовал, в 61 — нет.

 

Еще один лидер — Бектур Асанов. Пропустил 42 заседания. По неизвестной причине — 22 раза. А если проанализировать весь срок деятельности ЗС, то есть с апреля 2001 по декабрь 2002 года? В «передовиках» все тот же господин Чотонов — 72 заседания просачковал. Текебаев — 27 дней пропуска, семь по неизвестной причине. Мадумаров в общей сложности — месяц, 6 дней по неизвестной причине. Кубанычбек Жолдошев — 53 дня.

 

 

…Что такое госрезиденция? Это шестнадцать коттеджей, которые были построены в период с 1974 по 1987 год. Типовые одноэтажные строения, изрядно обшарпанные, — так выглядят сегодня эти правительственные дачи. Поскольку ни одного капитального ремонта здесь не производилось. Так, латают, где уж совсем прохудилось.

 

Перечислим всех поименно, кто «жирует» на госдачах. Это премьер–министр Кыргызстана Николай Танаев. Вся его привилегия состоит в том, что жилой объект находится под бдительным оком сотрудников Службы государственной охраны. Ну и за коммунальные услуги не платит глава правительства. По ванной комнате и санузлу здесь давно плачут сантехник и плиточники–облицовщики. Кстати, в этом одноэтажном доме проживал в течение нескольких лет Президент.

 

Живет в «Ала–Арче» и государственный секретарь Осмонакун Ибраимов. Типовой одноэтажный дом рассчитан на две семьи. Жилье госсекретаря состоит из трех комнат, общая площадь составляет 112 квадратных метров включая веранду. Электроэнергию, газ, теплоснабжение и телефонные услуги семья Ибраимовых оплачивает из собственного кармана.

 

Здесь обосновались и некоторые министры кыргызстанского правительства. Общая площадь каждого из их коттеджей составляет 98 кв.м. Коммунальные услуги ими также оплачиваются за собственный счет. В отопительный сезон эта сумма равна 1800 сомам, летом — порядка пятисот сомов.

 

В госрезиденции живут и две вдовы — председателя Президиума Верховного Совета Киргизской ССР Турабая Кулатова и министра национальной безопасности Анарбека Бакаева.

 

Еще две дачи приватизированы. Одна Турдакуном Усубалиевым, вторая народным писателем Кыргызстана Чингизом Айтматовым. Согласитесь, родина может себе позволить обеспечить жилищные условия двум авторитетным и уважаемым в народе соотечественникам. Они проживают здесь с советских времен.

 

Все жилые помещения обставлены мебелью. Она была закуплена еще в советские времена, в тот же период — с 1974 по 1985 год. За одиннадцать лет независимости страны не приобретено ни одного нового гарнитура или ковра. Исключением стали только дома Президента и премьер–министра. Если уж где есть мебельные обновки, то они куплены на деньги самих проживающих. Кстати, все эти диваны, столы, стулья и прочие табуретки — работа местных производителей.

 

У обоих спикеров палат Жогорку Кенеша самые большие апартаменты (разумеется, кроме двух первых лиц государства) — по 145 квадратов на семью. Впрочем, они тоже оплачивают все коммунальные расходы сами.

 

За каждым из коттеджей закреплена одна горничная. В ее функции входят уборка помещений и уход за мебелью. Зарплата горничной составляет 800 сомов в месяц.

 

Обеспечение продуктами и приготовление пищи — проблема самих проживающих.

 

Кухня, расположенная в государственной резиденции, обслуживает только гостей страны, делегации и прочих командированных. Также в обязанности поваров входит приготовление блюд к банкетам, фуршетам и праздничным обедам, которые дают Президент или премьер страны от своего имени.

 

Текущий ремонт всех шестнадцати дач обошелся в 2002 году в 228 тысяч сомов. Из госбюджета финансы были взяты частично, а так, утверждает директор резиденции Татен Рыскулов, все расходы оплачиваются за счет спецсредств, то есть поступающих от оплаты за проживание приезжающими делегациями.

 

На территории «Ала–Арчи» также стоят четыре гостиницы. Одна из них в 2000 году отремонтирована капитально. Там останавливаются самые высокие гости.

 

Есть еще бассейн. Но туда никто не ходит. Потому что протекает крыша. Денег на ремонт нет — не предусмотрено.

 

Сам Аскар Акаев до 2000 года жил в более чем скромном коттедже, где ныне обосновался Николай Танаев. Новый же 2–этажный дом, куда перебрался Президент, трудно назвать резиденцией. У иного депутата особняк покруче. Но одно роскошество здесь все же есть. Это воздух. Чистейший до головокружения. Таким кристальной прозрачности воздухом дышится и на юге республики. В Бишкеке, сами знаете, загазованность…

 

Теперь о Президенте подробнее. Его ежемесячная заработная плата составляет 21 тысячу сомов. Для сравнения: у торага ЗС ЖК зарплата всего на тысячу меньше. Да, глава Кыргызстана находится на государственном обеспечении, то есть не платит за коммунальные услуги. Весь необходимый продуктовый набор чета Акаевых (дети давно живут отдельно и на иждивении своих родителей не находятся) покупает на собственные деньги, как и мы с вами, на местных рынках. Одна из «льгот» — продукты тщательно проверяют сотрудники все той же Службы государственной охраны. Одежду и предметы личного пользования также покупают на свои деньги. Есть два повара, горничные. Вот и весь шик.

 

К слову, заработная плата Владимира Путина, по сообщению «Комсомольской правды», с января 2003 года составляет 96817 рублей, или более трех тысяч долларов, у премьер–министра Михаила Касьянова 93133 рубля. Сами посчитайте, у нашего Президента она не дотягивает и до 500 баксов. У Президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе зарплата равна 20 тысячам лари (1 доллар — 2,2 лари). Нетрудно посчитать, что в долларовом эквиваленте получается более 9 тысяч. Самым высокооплачиваемым президентом в мире считается американский Джордж Буш–младший. Его оклад 400 тысяч долларов в год. У самого «дорогого» главы государства на Африканском континенте президента Конго господина Дени Сассу–Нгессо — вознаграждение за труд составляет 100,8 тысячи долларов США.

 

Все, кто частенько бывает в «Белом доме», особенно журналисты, могли не раз убедиться, что столовые и буфеты открыты для всех, хотя и есть негласное разделение: одна из столовых как бы обслуживает администрацию Президента, другая — аппарат правительства. Но это формальности. Едят и пьют там все желающие: от высокопоставленных чиновников до случайных визитеров «БД» (в отличие от депутатов ЖК, которых потчуют в отдельном зале, и чужакам вход туда строго воспрещен). Едят и пьют в столовых Дома правительства из обыкновенной посуды — никаких дорогущих сервизов (в обеденном зале ЖК еду подают на тарелках из набора «Мадонна», а напитки — исключительно в хрустале).

 

Здесь, в столовых «Белого дома», можно часто увидеть личного секретаря Президента. Она выбирает из общего меню блюда для Аскара Акаева, который по тем или иным причинам не успел пообедать или поужинать. Никаких спецзаказов. О них здесь и не слышали.

 

Кстати, Кыргызстан — единственная страна в СНГ, где у Президента нет собственного служебного здания. Как известно, на площади Ала–Тоо под одной крышей работают Акаев и администрация Президента и премьер–министр Танаев с аппаратом правительства. Кстати, кабинет Президента не ремонтировали со времен советской эпохи, и остался он от старых руководителей. Здесь же расположены кабинеты Управления делами, Службы государственной охраны и еще десятка госструктур. Тот же Нурсултан Абишевич Назарбаев давно переехал в Президентский дворец, а у лидера беднейшего в СНГ Таджикистана Эмомали Рахмонова выстроен целый Дворцовый городок.

 

Нет у нашего первого лица и президентского самолета. Авиалайнер Ту–154, который мы именуем литерным, принадлежит авиакомпании «Алтын эйр». Кто сопровождал Аскара Акаевича в официальных визитах, видел самолет внутри. Ничего лишнего, тем более какого–либо специального оснащения или декора. Президента и весь остальной состав пассажиров здесь разделяет только дверь между первым и вторым салоном. Еще есть Як–40. Если сравнивать с Ил–86 Владимира Путина, «Боингами» Нурсултана Назарбаева или Ислама Каримова, то, сами понимаете, скромнее, чем у нас, не бывает. К тому же известно (об этом не раз писала российская пресса), что борт российского президента, к примеру, был специально оборудован для персоны VIP: отделка кожей, красным деревом, с размещением отдельного рабочего кабинета, спальным местом и даже душевой.

 

Такая же «перелицовка» сделана для бортов президентов Казахстана и Узбекистана.

 

О том, что у Владимира Владимировича есть и отдельные палаты в Центральной клинической больнице Москвы, тоже все знают. Представить подобное у нас не получается. Никаких специально отведенных помещений для Аскара Акаева в клиниках Бишкека нет и не предусмотрено. Говорить о резиденциях Путина на фоне нашего главы государства было бы неуместно вообще, да и некорректно. Барвиха, Завидово, Шуйская Чупа, Валдай, Горки–9, Волжский Утес… Перечислять и перечислять.

 

О резиденциях главы нашего государства сказать нечего. Их всего две, кроме самого места постоянного проживания, — на побережье озера Иссык–Куль, в Чолпон–Ате, и в Оше. Обе резиденции считаются гостевыми. На Иссык–Куле, например, пребывал Борис Ельцин. А в Таласе Президент останавливается у тещи, мамы Майрам Дуйшеновны, в небольшом домике на окраине. На юге тоже Президент предпочитает размещаться в обыкновенной гостинице, потому что резиденция в облцентре давно требует ремонта. На Иссык–Куле бывает частенько. И отпуск свой проводит там же. Весь отдых заключается во встречах с министрами, гостями, зарубежными делегациями да, пожалуй, в написании книг. За последние десять лет Аскар Акаев на отдых за пределы республики не выезжал вообще, предпочитая Иссык–Куль всем новомодным курортам. В качестве «развлечений» — документы, книги, рабочие материалы, рукописи.

 

Первая леди Кыргызстана пользуется служебной машиной. Она ей положена по статусу. В зарубежных поездках Майрам Дуйшеновна бывает часто. Согласно дипломатическому протоколу. Все расходы по пребыванию официальной делегации Кыргызской Республики за границей несет принимающая сторона. Известно, что иногда дети Акаевых сопровождают родителей в загранпоездках. Но это происходит, если получено официальное приглашение. Подарки, привезенные из этих вояжей, не являются собственностью семьи Президента. Они принадлежат государству и хранятся в специальных запасниках и время от времени выставляются в Историческом музее. И еще один штрих. В кулуарах политической элиты Содружества (вопреки слухам на родине) аскетизму образа жизни семейной пары Акаевых не устают удивляться. Хотя, согласно высокому статусу, Акаева бы многие поняли, задумай он построить себе отдельную рабочую резиденцию. Все–таки первый в истории Президент страны… Но он считает это излишним: еще много проблем в Кыргызстане. К слову, старшая дочь Аскара Акаева Бермет и зять–бизнесмен, о котором столько шумят, живут в обычной квартире обычного пятиэтажного дома, в подъезде которого находится и офис радиостанции «Азаттык» («Свобода»), почему–то эту информацию замалчивающая. Дом этот построен больше двадцати лет назад…

 

Теневая экономика имеет в Кыргызстане довольно сильные позиции, и утверждение о том, что именно она обеспечивает часть населения определенными благами цивилизации и рабочими местами, вряд ли можно назвать беспочвенным.

 

“Тень” предпочитают не только криминальные структуры, но и нормальные предприятия, задушенные налогами и бесконечными проверками, измученные постоянными изменениями правил экономической игры. Не последнюю роль в становлении теневого бизнеса играют контрабанда и так называемый фиктивный транзит.

 

В этой связи, пожалуй, наиболее важной из ближайших экономических задач по легализации теневой экономики является сведение к минимуму ввоза контрабандных товаров…

 

Вот несколько фактов, выявленных сотрудниками финансовой полиции в различных регионах республики за последний месяц прошлого года. На таможенном посту “Ак–Жол” был задержан автобус, при досмотре которого обнаружены товары народного потребления, завезенные в Кыргызстан без таможенного оформления. Груз был оценен на общую сумму 1 миллион 700 тысяч сомов.

 

И буквально через несколько дней сотрудники того же управления зафиксировали факт контрабандного завоза пищевых добавок на 2 миллиона 714 тысяч сомов.

 

По–прежнему лидирующее место в незаконном пересечении таможенной границы нашего государства занимают спирт и горюче–смазочные материалы.

 

Полицейскими Межрегионального управления финполиции по Ошской и Баткенской областям при попытке реализации было изъято 620 литров контрабандного спирта. На автотрассе Бишкек — Джалал–Абад, у въезда в город Таш–Кумыр, вместе с продуктами питания водитель пытался провезти 271 литр спирта. Вскоре после этого полицейским опять попался весомый улов. В селе Жапалак был обнаружен КамАЗ. В его кузове под строительным щебнем оказалось спрятано 20 пластмассовых бочек и 40 баклажек со спиртом. В общей сложности четыре с половиной тонны спирта. В ходе оперативных мероприятий выяснилось: товар был приобретен в городе Исфане Ляйлякского района и предназначался для продажи в Оше.

 

Столичным сотрудникам полиции удалось задержать КамАЗ, где под мешками с мукой умело упрятали 500 литров спирта.

 

Разумеется, по этому и всем другим аналогичным фактам возбуждены уголовные дела и проводится расследование. Есть даже и обвинительные приговоры. Но вот только вряд ли это отпугнет контрабандистов. Спиртовой бизнес по–прежнему остается прибыльным. Да и законодательство в этом отношении хромает. Посудите сами: уголовное дело возбуждается, если количество спиртовых литров превысит 100. А до этого предела вози мелкими партиями, сколько душе угодно.

 

Не лучше обстоят дела и с контрабандой горюче–смазочных материалов. В селе Бургоду Ноокенского района задержали КамАЗ с грузом дизельного топлива. Его хозяин, имеющий что–то вроде бензоколонки, как удалось установить полицейским, даже не прошел регистрации в налоговых органах.

 

Тут же подфартило и таможенникам. Их улов — 11,5 тонны дизельного топлива, которое пытались провези по фиктивным документам. На посту “Ак–Тилек” также задержано 11 тонн “дизеля” на 115 тысяч сомов.

 

При этом основная часть задержанного контрабандного груза, как правило, возвращается владельцам товара после взыскания штрафов и уплаты таможенных платежей.

 

По словам начальника отдела по борьбе с контрабандным ввозом таможенного комитета Рашида Якубахунова, горюче–смазочный левый бизнес сегодня настолько распространен, что им занимаются все кому не лень. Кроме прочего, он очень выгоден. Ведь товар — ходовой. Именно поэтому все труднее становится задерживать бензовозы, снующие вброд или по проселочным дорогам через наши прозрачные с соседями границы.

 

Иногда дело доходит до применения огнестрельного оружия. Ибо требования таможенников остановиться контрабандисты откровенным образом игнорируют. Да и техническое оснащение у них куда лучше, чем у наших стражей Таможенного кодекса.

 

Но, как ни прискорбно это признавать, теневая экономика очень неплохо вжилась в нашу действительность. На сегодня средняя заработная плата государственного служащего в несколько раз ниже его фактических расходов.

 

Пропускная способность городских дорог ухудшается за счет растущего количества автомобилей. Причем, заметьте, среди них немало навороченных иномарок. И тем не менее многие граждане нашей республики имеют возможность купить себе такое авто.

 

А вот еще примерчик. В стране существенно сократился доступ к бесплатному образованию и медицине. За обучение в вузе сегодня нужно выплатить в два раза больше среднегодовой зарплаты рядового гражданина.

 

Учителя, врачи, милиционеры получают жалованье, на которое даже при огромном желании прожить невозможно. Слава богу, хоть выдавать его стали относительно регулярно. А ведь люди нормально одеты и не голодают. Значит, основной источник доходов наших соотечественников и их благосостояние формируются в теневой сфере?

 

…Прямые потери бюджета от теневого бизнеса в Кыргызстане, по официальным данным, ежегодно составляют более полумиллиарда сомов. На самом деле они выше — более половины всего валового внутреннего продукта. Для сравнения: российские показатели незаконного бизнеса — около 40 процентов ВВП…

 

Центральноазиатские государства все больше отдаляются друг от друга, и виной тому – множество накопившихся межгосударственных проблем, которые не находят своего разрешения. Лидеры стран региона все чаще ищут поддержку у внешних сил.

 

Провал интеграционных процессов ведет ко все большему обнищанию населения и усилению авторитарных режимов, создает благодатную почву для опасного соперничества иностранных государств за влияние в регионе.

 

Основным источником напряженности и конфликтов между центральноазиатскими государствами остаются спорные приграничные территории.

 

Не так давно произошли столкновения между жителями приграничных деревень Кыргызстана и Таджикистана. В конфликт были втянуты около 200-т человек. Были уничтожены пограничные посты с той и с другой стороны. Правоохранительным органам обоих государств удалось восстановить порядок, однако проблема спорных территорий остается по-прежнему нерешенной.

 

Стремясь не допустить выезда своих граждан в Казахстан за более дешевыми товарами, Узбекистан в начале года закрыл свою границу с соседом. Возникла напряженность в отношениях Узбекистана с Казахстаном – единственным государством, с которым у Ташкента существует безвизовый режим.

 

Еще одним источником напряженности является вопрос о разделе водных ресурсов, жизненно необходимых как для производства электроэнергии, так и для сельского хозяйства.

 

Основная часть водных ресурсов региона сосредоточена на территории Кыргызстана и Таджикистана. Казахстан, Туркменистан и Узбекистан зависят от соседей. Отсутствие соглашения о разделе водных ресурсов приводит к односторонним неправомерным действиям отдельных государств.

 

Ашгабат разработал проект создания искусственного моря за счет отвлечения вод реки Амударьи, питающей весь регион, чем вызвал серьезную озабоченность у соседей.

 

Раздор между бывшими республиками СССР – прямое наследие советской эпохи. Ряд двусторонних проблем возник еще во времена правления Москвы, но решение так и не было найдено.

 

С распадом СССР и обретением центральноазиатскими республиками независимости на поверхность вышли давнишние споры и затаенная вражда. Теперь, видимо, правящие режимы стран региона решили, что настало время свести старые счеты.

 

Регион раздирают пограничные споры. Даже государства, подписавшие двусторонние соглашения о делимитации границ, например – Узбекистан и Казахстан, оказались не в состоянии обеспечить их практическое выполнение.

 

Видя бездействие властей, местные жители приграничных сел пытаются нередко самостоятельно решать территориальные споры, но это приводит лишь к нежелательным инцидентам, которые ставят под угрозу весь переговорный процесс по решению пограничных вопросов.

 

Особенно напряженная ситуация складывается в Ферганской долине, где соединяются территории Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана.

 

Два года назад Узбекистан в одностороннем порядке заминировал свои границы с Кыргызстаном и Таджикистаном — без согласия последних. Свои действия Ташкент мотивировал тем, что намерен предотвратить новые вылазки боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ) на свою территорию. Мины уже унесли жизни многих мирных граждан и значительно осложнили их перемещение через границу, которое и без того было непростым вследствие жесткого визового режима между этими государствами.

 

Взаимные обвинения между центральноазиатскими государствами не прекращаются. В конце прошлого года Туркменистан выдворил из страны узбекистанского посла, обвинив Ташкент в пособничестве организаторам покушения на жизнь туркменского президента. А еще раньше, с конца 1999 года, Ташкент начал обвинять Душанбе в том, что при попустительстве последнего боевики ИДУ создали в восточном Таджикистане свои военные лагеря, откуда совершают вылазки на территорию Узбекистана и Кыргызстана.

 

На общем фоне непрекращающихся межгосударственных склок идет постоянная борьба за лидерство в регионе между его самыми крупными государствами – Казахстаном и Узбекистаном. Лидеры обеих стран тщетно пытаются навязать друг другу и соседям свое видение экономической и политической интеграции региона. Подобные инициативы не сближают, а лишь еще больше дистанцируют центральноазиатские государства друг от друга.

 

Страны региона избрали совершенно разные модели экономического и внешнеполитического развития.

 

Провозглашая на словах приверженность демократическим и рыночным реформам, каждое из этих государств понимает эти реформы по-своему.

 

Казахстан провел «шоковую терапию», внедрив в стране принципы рыночной экономики в максимально короткий срок. Произошла массовая приватизация бывших государственных предприятий. Тем не менее, несмотря на успехи в строительстве рыночной экономики, большая часть населения Казахстана по-прежнему живет в нищете.

 

Кыргызстан также провел ускоренную приватизацию с элементами «шоковой терапии». Однако немалые средства, позаимствованные для этих целей у международных финансовых организаций, осели в карманах коррумпированных чиновников, и в настоящее время страна испытывает серьезные трудности с выплатой долгов.

 

Туркменистан и Узбекистан с рыночными реформами не спешили. В Туркменистане частный сектор отсутствует вообще. Земля, водные ресурсы и недра – все, как и прежде, находится в руках государства. Узбекистан проводит рыночные преобразования постепенно, однако отказ от использования иностранных кредитов при переходе к рынку привел к тому, что основные тяготы переходного периода легли на плечи простых граждан. Малый и средний бизнес душится непомерными налогами, а люди получают мизерную зарплату, повышение которой не поспевает за ростом инфляции.

 

В то же время отчетливо проявились расхождения в вопросах внешней политики.

 

В середине девяностых годов Казахстан начал сближаться с Россией, которая обеспечивает экспорт казахстанской нефти на западные рынки.

 

Узбекистан не против сотрудничества с Москвой, но только на условиях паритета. Сформировавшийся после событий 11 сентября 2001 года альянс между Ташкентом и Вашингтоном укрепил позиции президента Ислама Каримова, стремящегося сохранить политическую независимость от Москвы. Каримов делает упор на развитие отношений с Европой, Южной Кореей и Японией.

 

Туркменистан не смог наладить отношения с Вашингтоном, а с Москвой разошелся в вопросах поставок газа. Поэтому Ниязов стремится расширять связи с другими влиятельными региональными державами, такими, как Турция и Иран, считая при этом совершенно бесполезным и ненужным сотрудничество со своими ближайшими соседями. Он полностью изолировал свою страну от соседей по региону.

 

В заключение следует отметить две основные тенденции, наблюдаемые в настоящее время в Центрально-Азиатском регионе. С одной стороны, огромное количество неразрешенных проблем отнимает у стран время и ресурсы, поскольку их лидеры ставят свои личные и политические амбиции выше социально-экономических интересов своих государств. С другой стороны, неспособность наладить отношения с соседями заставляет эти государства искать союза с мощными внешними силами, которые не преминут воспользоваться их естественными ресурсами и выгодным геополитическим положением в своих интересах.

 

В то же время среди обездоленного населения региона растет возмущение неспособностью властей обеспечить приемлемый уровень жизни, а в ответ региональные лидеры ужесточают свои авторитарные режимы. На фоне этого регион все больше превращается в арену опасного соперничества между его сильными иностранными союзниками.