Проблема с обеспечением паспортов, нуждающихся в официальном документе граждан, в Кыргызстане длится уже второй год. На сегодняшний день в паспортах нуждаются от 300 до 500 тысяч граждан Кыргызстана. Из них 80 тысяч — остро нуждающиеся граждане.

Качество кыргызских паспортов образца 1994 года критиковали многие местные и зарубежные эксперты, ссылаясь на то, что якобы он не отвечает мировым стандартам и его можно легко подделать. Действительно, вклеенные в них фотографии и от руки написанные данные о личности владельца можно было легко подделать, что содействовало развитию работорговли, незаконной миграции и преступности. В то же время, многие завидовали удобствам паспортов кыргызстанцев, так как один и тот же документ служил удостоверением личности, как за границей, так и внутри страны. Но масштабы подделки паспортов выходили за допустимые пределы. В связи со сложившейся ситуацией два года назад руководство страны заключило соглашение с молдавской компанией «Регистру», которая выиграла объявленный государством тендер для изготовления главного документа страны. Данная компания совместно с английской компанией «Де Ла Ру», которая изготавливала бланки паспортов, напечатала паспорта по цене 6,79 евро, или 323 сома, и ID- карточки по 1,18 евро или 56 сомов. В итоге на складах появились около 100 тысяч паспортов нового образца, но с искаженной государственной символикой. По словам экспертов и представителей парламента, на главном документе страны кыргызский герб был изображен неточно — и по цвету, и по форме — и она не соответствует Закону о государственной символике.

В итоге межправительственное соглашение было расторгнуто кыргызской стороной в одностороннем порядке, хотя, по словам министра информационного развития Молдовы Владимира Андреевича Моложенова, дизайн был подготовлен и утвержден кыргызской стороной и их вины здесь нет. «Регистру» потребовал возместить ущерб в размере 25 млн. евро.

Парламент начал на эту тему дискуссию, руководство страны начало наказывать виновных, а у граждан уже истекал срок действия прежних паспортов. Паспорта с искаженной государственной символикой были выполнены на хорошем полиграфическом уровне и были признаны во всем мире. Для изготовления нового образца было необходимо еще 6 месяцев. Так как сроки прежних документов истекали, правительство решило выдавать эти паспорта сроком на один год, в надежде, что за год успеют напечатать другие паспорта. На сегодняшний день более 20 тысяч таких паспортов нашли своих владельцев.

В сентябре прошлого года кыргызское правительство заключило соглашение с южнокорейской компанией «Venture C&C Plaza Co.Ltd» на изготовление паспортов с биометрическими данными владельца. По соглашению, в октябре должно было быть запущено производство бланков, а в ноябре — начаться их выдача гражданам. Но его приход тоже не смог разрешить паспортный кризис страны, разве что продлил срок его решения. По каким-то причинам паспорт не был готов к назначенному сроку. Цена всего контракта с южнокорейской компанией была в размере 10 млн. евро — общегражданские паспорта -10,1 евро и ID карточки – 1,3 евро, тогда как ГП «Регистру» предлагало 6,79 евро на общегражданские и 1,18 евро на ID карточки. Кроме того, выяснилось, что бланки, представленные корейской компанией, не отвечают рекомендациям Международной организации гражданской авиации (ICAO). Кыргызская сторона и на этот раз расторгла соглашение. Однако очевидно, что все детали должны быть изучены и оговорены еще до заключения соглашения.

Граждане, нуждающиеся в паспортах, уже были на грани срыва, не говоря уже о моральном и материальном ущербе. Сложившаяся ситуация привела к тому, что президент К. Бакиев был вынужден подписать указ о возобновлении сотрудничества с молдаванами. Учитывая рост числа граждан, нуждающихся в главном документе страны, государство решило выдавать паспорта, изготовленные молдавским ГП «Регистру» с искаженной государственной символикой сроком на 10 лет. Выходит, что именно из-за халатного отношения органа, ответственного за контроль над изготовлением, полмиллиона граждан впустую потратили время в ожидании решения вопроса. С декабря прошлого года по сегодняшний день около 40 тысяч граждан стали владельцами документов с искаженной символикой. Одновременно изготавливается новый образец паспорта с государственной символикой, который будет соответствовать требованиям Закона. Изготовление паспортов и процедура его легализации во всех странах занимает около 8 месяцев. В Кыргызстане с сентября текущего года намечена выдача новых паспортов. Паспорта, выданные 2004 году сроком на один год, будут продлены на 10 лет при уплате госпошлины в размере 165 сомов. Но будет ли это признавать мировое сообщество и ICAO, который требует все страны перейти на машиночитаемые документы, поскольку продлеваться они будут от руки с печатью, а на главной странице четко написано, что паспорт действителен только на год? В итоге пятимиллионный Кыргызстан будет иметь паспорта трех образцов: образца 1994 года, образца 2004 года с искаженным гербом, и образца 2006 года, а так же продленные паспорта от 2004 года, которые были выданы сроком на 1 год.

Представитель южнокорейской компании «Venture C&C Plaza Co.Ltd» Бакыт Керимбеков говорит, что мы приобретаем паспорта без защитных степеней: «Я хочу, чтобы у кыргызстанцев был качественный паспорт, чтобы они проходили границу других государств с высоко поднятой головой». Б.Керимбеков также сообщил, что южнокорейская компания намерена подать в суд на правительство с иском на 100 млн. евро.

Между тем представитель ГП «Регистру» Т.Джумадылов отметил, что ICAO попросила все страны перейти на машиночитаемые паспорта до 2010 года, а переход на документы с биометрическими данными — вопрос будущего. По мнению В.А.Моложенова, это будут определять страны, куда больше всего ездят. Если США или Европа введут такие правила, нам всем придется последовать их примеру. Например, с паспортами образца 1994 года можно ездить по всему миру, кроме США и Канады.

Следовательно, нельзя сказать, что в Кыргызстане с паспортным кризисом покончено. Сложившаяся ситуация не может удовлетворить ни одного патриота страны. Если паспорта с искаженной символикой будут выдаваться и дальше, то до сентября примерно еще 300 тысяч граждан станут их владельцами. Если в сентябре, как обещает правительство, начнут выдавать полноценные паспорта с исправленной символикой, то появятся желающие поменять свои прежние документы, в том числе владельцы продленных паспортов. А продленные от руки паспорта не могут не вызывать проблем и сомнений. Естественно, бюджет не будет оплачивать расходы на замену паспортов, а остро нуждающиеся готовы получить документ, несмотря ни на что. В результате этого есть доля вероятности, что повысится степень коррупции в деятельности паспортных столов и всех структур, которые будут вовлечены в это дело.

Исходя из сложившейся ситуации, будет целесообразным заменить 20 тысяч паспортов, выданные 2004 году сроком на 1 год, на новые паспорта. Было бы логично, если за счет бюджета, так как это напрямую вина государства. Этим мы поможем и защитим наших мигрантов от многочисленных нервотрепок, который может продлиться целых 10 лет. Выдав продленные паспорта, государство может заработать новую волну протеста. Иначе многие начнут обращаться в паспортные столы в связи с утерей и в результате у многих могут появиться два документа, удостоверяющих их личность. Следовательно, могут появиться и идеи о том, как и на что их использовать. Кроме того, соответствующим государственным органам необходимо быть честными со своим народом относительно их удостоверений личности и обратиться к нему с советом, чтобы граждане по возможности дождались того времени, когда будут изготовлены полноценные паспорта. Если нет возможности ждать или истекает срок действия до сентября этого года, надо проводить разъяснительную работу, чтобы граждане, не жалея деньги, поменяли свои паспорта на последний образец документа на основе специального постановления правительства. Как бы то ни было, Кыргызстану необходимо перейти к единому образцу главного документа страны, как международному субъекту, защищающего права своих граждан

М. Бекешова, ИАЦ «Кабар»

Сахар в Кыргызстане из продукта повседневного спроса превращается в деликатес. Цена на него за последние полгода выросла едва ли не в два раза! И это еще не предел.
Но что происходит? Стихийное буйство дикого рынка или чья–то “закономерная” оплошность? На этот вопрос отвечает Мухамеда Ибрагимова, человека, который до недавнего времени был главным “сахарником” страны.
— Мухамед Тургунович, известно, что теперь вы сахаром не занимаетесь, однако, полагаю, вам виден ответ на вопрос, что происходит с ценой на сахар на нашем рынке? К тому же именно сейчас, когда кому–то очень хочется поиграть на нервах и терпении народа, всячески обыгрывая результаты мартовской революции. Поскольку повышение цен на продукты народом всегда воспринимается болезненно, можно себе представить, какой козырь получили в связи с удорожанием сахара так называемые третьи силы, которым так хочется внести нестабильность в наше общество. Наш народ привык к недорогому сахару и вправе знать, что же происходит.
— Да, я занимался производством сахара в течение нескольких десятилетий, но в последнее время, постоянно сталкиваясь с волюнтаристским отношением властных структур к рыночной экономике, честно говоря, устал писать записки, в которых пытался обосновать проблемы сахарного рынка. Скажу, что сегодняшнее повышение цен на сахар мы, тогдашние производители сахара, предвидели еще в 2003 году. Чтобы избежать его, необходимо было предусмотрительно ввести ряд мер, каких и почему — все это мы написали в 2004 году. Парламент предыдущего созыва одобрил наши предложения. Но когда они попали на стол к Акаеву, он эти наши намерения, как говорится, отменил. Говорят, что так посоветовал ему Адиль Тойгонбаев, у которого явно были свои виды на сахарную промышленность. Все наши попытки в 2005 году хоть как–то изменить ситуацию, увы, закончились ничем.
— О каких мерах вы говорите?
— Нужно было вводить 30–процентную пошлину на ввоз сахара в нашу страну. Поскольку Кыргызстан является членом ВТО, то у нас есть право введения такой пошлины на полгода. Но и этого вполне достаточно, если распорядиться такими возможностями с умом. Каждый год с сентября по февраль республика использовала бы свекловичный сахар. А с февраля по сентябрь запускались бы заводы, работающие на сахаре–сырце. Но с контролируемой ценой. Таким образом, цена на сахар была бы приемлемой в течение всего года.
— А почему вообще ставится вопрос о завозе сахара, ведь прежде Кыргызстан не только не завозил его, но, напротив, экспортировал сам?
— Свеклы высевается все меньше и меньше. Чтобы ее вырастить, нужно много труда, и крестьяне в массе своей постепенно переходят на производство других культур. Это очень непростой вопрос. И специалистам нужно думать над тем, как найти на него ответ в условиях частного владения землей. Но раз сегодня такого ответа нет, следовательно, необходимо использовать те рычаги рыночной экономики, которые могут дать приемлемый для государства результат. Даже не производя необходимого количества свеклы, можно было сделать сахарный рынок стабильным. То есть не усугублять и без того непростое материальное положение народа.
— Но власть переменилась. Поднимался ли этот вопрос в новых обстоятельствах?
— Поднимался. Но теперь уже депутаты не поддержали предлагаемые меры. Просто удивительная у нас страна! То президента никак не уговоришь применять разумные, соответствующие рыночным законам механизмы, то парламент. Ушел президент, зато пришли новые депутаты, поэтому тот шаг, который обязательно сделали бы многие другие страны, для чего они, собственно, и вступали в ВТО, а также многие другие страны, которые членами ВТО не являются, для нас почему–то оказывается совершенно невозможным. Мы снова выбираем свой, “особенный” вариант?
— Почему? Какие у них были мотивы?
— Почему — не знаю. В обсуждение Закона Кыргызской Республики “О таможенном тарифе Кыргызской Республики на 2005 год” были вовлечены, как это и должно быть, члены правительства. Проект закона, в общем–то, был принят. Хотя Муралиеву, тогдашнему министру, пришлось почувствовать на себе непонятное противостояние отдельных депутатов. Складывалось впечатление, что в тот момент они думали о чем угодно, но только не о стране и не о народе. Тем не менее при постатейном обсуждении законопроекта и, в частности, статьи пятой, а там как раз и шла речь о сезонных пошлинах, никаких принципиальных смысловых, редакционных и структурных предложений со стороны депутатов не было. А те, что были, правительство приняло во внимание и доработало. Тем более не шло речи и об исключении каких–либо положений из этого законопроекта. Тогда подумалось, что депутаты поняли, о чем идет речь. Однако, представьте себе это, когда в правительство уже поступил закон, выяснилось, что из его пятой статьи совершенно исключена вторая часть! А?!
— Это очень важная часть?
— Еще какая важная. Впрочем, процитирую ее: “Сезонные пошлины, вводимые Жогорку Кенешем Кыргызской Республики по представлению правительства Кыргызской Республики на сахар белый, выработанный из тростникового сахара–сырца, распространяются на страны, торгово–политические отношения с которыми предусматривают режим свободной торговли и режим наибольшего благоприятствования”.
— Не поняла, а что в ней такого замечательного?
— Главное — забота о собственном народе. Пожалуйста, свободно торгуйте, но при этом не должны быть нарушены интересы нашего народа. А теперь из закона вообще исчезла расшифровка самого понятия “сезонные пошлины” в конкретном применении. Речь во второй части статьи шла именно о белом сахаре, ни на какой иной продукт нам не нужно вводить сезонные пошлины, нет таких продуктов. Для чего тогда правительство распиналось перед депутатами и кто теперь должен ответить за то, что нашим гражданам сахар оказался не по карману? Правительство даже не сочли нужным поставить в известность о внесенных изменениях в закон! Это до какой же степени нужно утратить реальные представления о собственном предназначении, если, капризничая, депутаты могут легко оставить народ нашей страны без такого привычного для него продукта, как сахар?! При 20 процентах рентабельности сахарного производства цена на сахар не должна повышаться выше 25 сомов за килограмм. Сегодня она поднялась в отдельных регионах (и магазинах) до 50 (!) сомов. Говорю: всего этого можно было бы избежать, если бы были задействованы рыночные механизмы. Хотя бы в конце 2005 года, хотя бы в начале 2006 года…
— Чей сахар мы, граждане Кыргызстана, покупаем сегодня?
— Казахстанский, украинский, польский… Впрочем, насколько мне известно, это обстоятельство никем в республике не изучается и не анализируется. К большому сожалению. Разве что специалистами. Но кому интересно их мнение, если депутаты на любую попытку заставить их обсудить этот вопрос начинают раздражаться, гневаться, брызгать слюной, произносить “страстные” речи? Почему бы им не выйти с такими “страстными” речами к народу и доходчиво не объяснить ему, зачем и для чего они сидят в парламенте, если их решения бьют по карману исключительно самого народа? Депутаты, отдельные депутаты, старательно превращают парламент в кипящий котел, в который готовы бросить даже интересы народа, если они расходятся с их личными. Неплохие “избранники” народа, не правда ли? Тогдашний министр Муралиев, повторю, выступая в парламенте с этими предложениями, чего только не наслушался! Депутаты, что называется, “мочили” его, не выбирая слов. А по сути дела они боролись не с министром и даже не со специалистами сахарного производства, а с народом.
Сегодня, платя двойную цену за сахар, люди должны знать, что этим они обязаны исключительно депутатам. И никому другому. Станут ли кыргызстанцы меньше в два раза есть сахара или, чтобы купить его, попытаются сэкономить на чем–нибудь другом, в любом случае они должны знать о том, что ополовинили их кошелек депутаты. Более того, такой подход депутатов к решению важных для страны вопросов наносит урон, как я уже сказал, и бюджету государства, поскольку лишает его “сахарных” налогов.
Меня поражает непрофессиональный, но агрессивный путь решения экономических вопросов, который избрали наши депутаты. Складывается впечатление, что они дальше своего носа ничего не видят и не стыдятся этого. Почему они считают себя выше профессионалов в любой сфере деятельности? А ведь считают! Поэтому не только не прибегают к помощи профессионалов, не только не стараются привлечь их к решению важных для страны вопросов, но даже тогда, когда те сами приходят со взвешенными и продуманными предложениями, депутаты делают все для того, чтобы оттолкнуть их, опорочить, выставить в невыгодном свете. Такие депутаты живут как бы в своем мирке, ничего общего не имеющем с государством. Далеко же мы уйдем при такой постановке дел!
— Может быть, они не поняли, в чем состоит их общественное предназначение?
— Что значит не поняли?! Не дети ведь. Знают, куда шли и чего ждет от них народ. Если вспомнить их предвыборные выступления, то обвинить их в непонимании своего предназначения никак не получается. Все обещали людям сделать их жизнь счастливее и успешнее, а значит, богаче. Но не получается. Почему? Вот в данном конкретном случае я сказал, почему.
— Вы можете назвать имена депутатов, которые “одарили” народ дорогим сахаром?
— Могу. Но по другим проблемам, “решенным” таким же образом, нужно называть имена других депутатов. По третьим — третьих. А ведь их у нас всего 75 человек, кажется. Значит, вопрос нужно вести о тенденции, которая сегодня становится главенствующей: как бы решая важные для страны вопросы, депутаты умудряются довести их до абсурда. Говорю же: высокомерие, наплевательское отношение к реальным заботам людей, непрофессионализм — вот с чем приходится сталкиваться всем, кто волей–неволей вынужден обращаться к депутатам. Будто бы они не часть народа и не избранные (если, конечно, избранные) народом… Впрочем, назову хотя бы два имени депутатов — это Эсенаманов и Сариев. О первом писала, кажется, ваша газета…
— Да, “МСН” писала о нем.
— Я не знаю, чем руководствовался депутат Сариев, настаивая на изменении проекта закона фактически в тайне от правительства, но от депутата Эсенаманова, к сожалению, ничего иного и не следовало ждать. Сегодня он представлен в парламенте как промышленник с опытом. Действительно, этот человек долгое время работал в мясной и алкогольной отраслях промышленности. Однако “отличился” там тем, что фактически угробил несколько заводов. Теперь этот депутат “с опытом” продолжает работать в таком же стиле уже на государственном уровне! Не понимаю, зачем и для чего он пришел в парламент?
— А что же правительство? Молча сглотнуло “происки” депутатов?
— Насколько мне известно, члены правительства, когда этот закон поступил в администрацию президента, испытали шок, обнаружив, что из закона исчезла очень важная часть. Они обратились с письмами к депутатам, возглавляющим соответствующие комитеты, к спикеру парламента Текебаеву, но ответа не получили и поныне.
— Может быть, все дело в том, что курировал эту проблему тогдашний вице-премьер-министр Данияр Усенов?
— Да кто бы ни курировал и как бы депутаты ни относились к персоналиям, разве в этом дело? Не только Данияру Усенову сегодня приходится платить за сахар чуть ли не в два раза дороже, а всем нашим гражданам. Вот в чем вопрос! Нельзя же, в самом деле, писать законы, исходя из хороших или плохих отношений к тем лицам, кто работает над их проектами и кто знает ситуацию, наконец, к тем, кто обязан решать проблему на государственном уровне. Не слишком ли это непозволительная роскошь вместе с водой выплескивать и ребенка — то есть существующую проблему и пути выхода из нее? Скажу больше: позволительно ли депутатам, решая ту или иную проблему, исходить из личных отношений к кому бы то ни было? В любой цивилизованной стране такое явление, мягко говоря, было бы пресечено на корню. А почему мы должны мириться? Население нашей страны не так уж велико, все знают всех. Кто–то кого–то может и недолюбливать, но при чем тут народ? Нельзя сводить какие–то свои личные счеты за счет интересов народа.
Вообще персонифицирование проблем государственной важности — это самый порочный путь развития внутренней политики. В тех странах, где общество привыкло уважать себя, не станут вместе с каким–то министром выбрасывать важные для общества и сделанные именно им наработки. Министры приходят и уходят, но жизнь продолжается. Если же мы с каждым новым министром все будем начинать заново, скажите, как далеко мы уйдем?
— Интересное у нас в стране сложилось положение: имеющиеся запасы сахара на Каиндинском заводе новые его владельцы (не кыргызстанцы) вывезли за пределы страны и, поговаривают, продали там не очень дорого. И это сахар, произведенный нашей промышленностью из нашего сырья! А взамен (много дороже и часто гораздо более низкого качества) к нам завозится сахар других производителей. При этом они еще и не платят пошлину, которую обязательно установило бы любое уважающее себя государство?
— Именно так. Скажу, что с вводом 30–процентной пошлины можно было бы запустить два завода по переработке тростника на сахар и этот сахар был бы более дешевым. Именно такой экономической защищенности сегодня и не хватает нашей стране.
— О чем писали тогдашние члены правительства спикеру?
— Пожалуйста, я могу процитировать, специально запросил копии писем на этот счет в министерстве, потому что, хотя и отошел от сахарной промышленности, сердцем все–таки болею за положение дел в ней.
Так вот в том письме говорилось о следующем:
“Учитывая, что часть 2 статьи 5 создает равные конкурентные условия для всех импортеров сахара, учитывая также реальные условия для улучшения экономической и финансовой ситуации в республике за счет поступления пошлин от импорта сахара, правительство Кыргызской Республики просит вас, Омурбек Чиркешович, включить в повестку дня сессии Жогорку Кенеша вопрос о рассмотрении в неочередном порядке проекта закона “О внесении дополнения в Закон КР “О таможенном тарифе КР на 2005 год”. При этом правительство опиралось на свое право, записанное в пункте 2 статьи 65 Конституции КР.
— Но ответа не было, не так ли? А тем временем было сформировано новое правительство, я имею в виду вице–премьеров и так далее…
— Такой момент нашей внутренней политики я и подчеркиваю. Если руководствоваться зависимостью от того, каким будет отношение того или иного депутата к тому или иному государственному деятелю, интересы страны легко могут уйти на задний план. Что мы и имеем в данном конкретном случае. Депутаты встали в позу, а платит за нее из своего кармана каждый кыргызстанец. Ушел или не ушел Усенов из правительства, какая разница? Ответить по существу вопроса депутаты должны были не ему, а правительству.
Тем более что так очевиден неграмотный подход депутатов к экономическому вопросу. Им стоит только пойти на базар и послушать там людей, выражающих свое отношение к новым ценам на сахар, а заодно и к новому правительству. И открыто сказать им: не ругайте правительство, оно пыталось сделать все, что можно, это мы им помешали, вот поэтому сахар сегодня такой дорогой. Стабильность может быть только тогда, когда интересы государства, интересы страны, интересы народа будут превыше всего.
— Тем не менее скажи сегодня депутатам, что, исключив важные положения из закона, они тем самым сделали наш народ еще более нищим, те, пожалуй, даже не поймут, о чем идет речь.
— Что значит не поймут? Законы принимают они, следовательно, за несовершенные законы, не отвечающие нашим реалиям, ответ также должны держать депутаты. Иначе мы никогда и нигде не найдем виновных. Сколько бы ни менялась жизнь к худшему — виновных нет, так что ли? Нет, пусть уж страна знает своих “героев”.
— Они могут обидеться на вас.
— Пусть обижаются. Когда интересы страны в опасности, нельзя думать о том, как бы не задеть своими словами конкретную персону. Депутат — это тот человек, которого общество делегировало наблюдать за ходом того или иного дела. Разумеется, с пользой для дела. И ни для чего больше. Эмоции в этом процессе не предусмотрены.
Людмила Жолмухамедова.

«Моя столица — новости»

Утихли дебаты в парламенте, вызванные паспортным кризисом. Все–таки хватило ума народным избранникам не доводить дело до крайности, которая могла бы продлить мучения беспаспортных кыргызстанцев. Они после обсуждений согласились с доводами правительства, что не надо изобретать колесо, когда есть велосипед — дать возможность молдаванам спокойно реализовывать свой проект. И теперь самое время поговорить с директором Национального агентства информационных ресурсов, технологий и связи (НАИРТС) Амангельды Кенжетаевым о проблемах, связанных с получением общегражданского паспорта образца 2004 года.
— В Госагентство поступает много звонков, заявлений от людей, которые в основном интересуются: куда нужно обратиться, чтобы получить новый паспорт, сколько это займет времени, какие документы необходимы для этого и т.д. Отвечаю, структура выдачи паспортов сохранилась, мы остановились на существующей базе — нужно обращаться в паспортные столы. Теперь там не занимаются, как раньше, заполнением бланков и наклеиванием фотографий. Изготовление удостоверений личности с помощью высоких технологий требует иного подхода — все делается централизованно, в одном месте. Оформление паспортов не вызывает сложностей, на сегодня главная проблема — транспортировка заявлений и готовых документов по регионам республики.
Правительство заключило с ГП “Регистру” дополнительное соглашение, все условия в нем оговорены. Надо сказать, что молдаване пошли на ряд очень серьезных уступок, они вернулись к первоначальной стоимости контракта — 7 млн. 295 тысяч евро. К тому же сняли иск в международном арбитражном суде на 25 млн. евро, согласились увеличить количество степеней защиты внутренних паспортов до 10 и общегражданских — до 25. По крайней мере, сегодня они выпускают документы с 33 степенями защиты, но их может быть и больше. Согласились изменить изображение государственной символики, чтобы она соответствовала нашему гербу. И в течение 10 дней начать производство документов. Все наши требования ГП “Регистру” выполнило. Практически это явилось решением кризиса в начале декабря.
– В таком случае, на каком участке дело пробуксовывает? Жалобы на то, что процесс оформления затянут, вы же получаете от граждан?
— Да, есть сложности с выдачей паспортов. В некоторых паспортных столах сотрудники неправильно объясняют людям, как нужно заполнять бланки, очень много брака. Сам же процесс изготовления и выдачи документов начат, и он бесповоротен. Еще одна проблема, мешающая нам, существование множества нормативных актов, выпущенных правительством в разные годы, которые противоречат друг другу. Создана экспертная комиссия, которая занимается изучением этого вопроса.
— Конечно, получить паспорт жителю столицы проще, чем баткенцу. Сколько времени отводится на всю процедуру?
— Согласно постановлению правительства, на получение общегражданского паспорта — месяц и ID–карточки — 15 дней. Но это без учета транспортировки. Что касается самого производства, то оно не занимает много времени, мы вполне укладываемся в неделю. Вся загвоздка в доставке. Она поручена Министерству транспорта, там есть фельдъегерская служба и специальная связь. С ними нам еще придется поработать более плотно. На днях передадим им 10 машин, которые получили от Международной организации по миграции. С помощью новой техники, надеемся, они наладят перевозку. И тогда 30 и 15 дней — это реальные сроки.
Мы готовы работать хоть в три смены — были бы заявления. Сегодня же поступает всего 700, в то время как за одну смену центр выпускает 2,5 тысячи готовых документов: 500 общегражданских паспортов и 2 тысячи удостоверений внутреннего пользования.
— ГП “Регистру” согласилось исправить искажения в символике, но, насколько мне известно, прежний дизайн — это творение рук наших художников. Кто теперь будет делать новый рисунок герба?
— По бывшему дизайну возбуждено уголовное дело Генпрокуратурой республики. Я делал туда запрос и получил ответ, что действительно молдаване к искажениям символики не имеют никакого отношения, поэтому мы и смело пошли на продолжение сотрудничества с ними. Что касается нового дизайна, то над ним работают кыргызские художники. Мы привлекли к работе самого автора герба, создана межведомственная комиссия из 12–13 человек, все они со специальным образованием. Есть в комиссии и эксперты из Жогорку Кенеша. К маю новый дизайн будет готов, и будут изготовлены новые образцы паспортов.
— В редакцию звонят люди, имеющие на руках паспорта нового образца, выданные на год. Срок их подходит к концу, и они волнуются, не будет ли у них проблем за границей, особенно это касается таких стран, как США и Канада, по причине того, что документы продлены на десять лет печатью и подписью.
— Это все через консульские службы отработано. Такие паспорта получили 19 тысяч граждан, их можно продлить в Управлении паспортно–визовой службы, заплатив 225 сомов. Все такие документы законны и действительны.
— А что делать с паспортами образца 1994 года, которые тоже были продлены. Они действительны или их надо менять?
— На сегоднящний день действует два вида паспортов, а вот в декабре прошлого года действовало три — параллельно существовали и действовали паспорта 1974 года, советского образца, срок их действия закончился 31 декабря 2005 года. Паспорта 1994 года — они действуют до 1 июля 2007 года — и образца 2004 года. Все они действительны.
— Как решился конфликт, связанный с расторжением контракта с южнокорейской компанией? Они подали в суд или готовят иск?
— Я не собираюсь все предвидеть, но на сегодняшний день они ни в какие судебные органы не обращались. Мы готовы судиться. Контракт был заключен на основе Закона “О государственных закупках”. В течение 20 дней к 17 октября они обязаны были выставить 10 процентов от суммы контракта — это 1 млн. евро или же оборудование на такую сумму. Но они даже к декабрю это условие не выполнили. И я как государственный чиновник вынужден был на это реагировать, мне отвечать перед законом. Поэтому я стал обращаться наверх, писать письма, принимать соответствующие меры.
— Правда, что после разрыва контракта вам угрожали физической расправой или это только слухи?
— Прямой угрозы не было. Ни по телефону, ни письменно.
— Контракт с молдаванами у нас долгосрочный, на пять лет, но со временем страны будут переходить на паспорта с биометрическими данными человека. В России они уже разрабатываются и даже вводятся, в частности, в Калининградской области. Мы ведь тоже рано или поздно должны будем перейти на них.
— Уверен, что до 2015 года биометрические паспорта не будут вводиться повсеместно, может быть, в отдельных странах. Сегодня актуальны машинносчитываемые паспорта. Единого стандарта по изготовлению биометрических паспортов ИКАО еще нет — ведь биометрических параметров, которые могут быть использованы в документе, более сотни: будут ли это отпечатки пальцев, тембр голоса — он дает 35 процентов соответствия, трехмерное изображение лица — 90 процентов, кровь, глазное дно и подпись — 65 процентов соответствия. Но на это нужно время. Пока же для стран ближнего зарубежья актуально обеспечение граждан машинносчитываемыми паспортами.
— Говорят, есть проблемы с получением паспортов внутреннего пользования?
— Нет, с ними как раз–таки никаких проблем: есть все расходные материалы. Мы за 5 лет должны изготовить 3 млн. 100 тысяч паспортов. В год примерно 680 тысяч, по 500 тысяч ID–карточек.
— Некоторые депутаты считают проект дорогим и готовы изготавливать паспорта не хуже, но по более низкой цене? Например, в той же типографии “Учкун”.
— Может, у них благие намерения, но за 200 тысяч евро такое оборудование не купишь. Если “Учкун” делает военные билеты, это не значит, что он может делать и паспорта. Во всем мире только десяток компаний, способных делать такую продукцию. Они свои наработки, технологии держат в строгом секрете.
— Скажите, пожалуйста, зачем человеку, чтобы получить паспорт нового образца, собирать такое количество различных справок, не имеющих прямого отношения к нему?
— Вопрос резонный. Разъясняю, дело в том, что рано или поздно мы должны создать национальную базу данных информационных ресурсов. Сегодня НАИРТС не только занимается изготовлением паспортов, но и формированием базы данных Кыргызской Республики, как это сделали другие цивилизованные государства. У нас есть концепция развития информационных ресурсов. В ближайшем будущем мы планируем эту работу проводить с Министерством юстиции, загсом, будем отслеживать выдачу аттестатов, дипломов, удостоверений.
— Многие спрашивают, а не подвергаем ли мы опасности национальную безопасность тем, что этим процессом занимается частная компания?
— Пусть наших граждан этот вопрос не волнует. Все под контролем. Сервер, где хранится информация о кыргызстанцах, — государственная собственность, которая охраняется, находится в отдельном помещении, доступ туда ограничен.
— А может главный сервер подвергнуться атаке хакеров?
— Не исключено, но мы тоже не сидим сложа руки, выстраиваем защиту. В крайнем случае, все данные анкеты храним и в письменном виде. По положению их нельзя уничтожать 75 лет.
— Хочу задать вам еще один, довольно щекотливый вопрос: почему вас не было в парламенте, когда обсуждался вопрос по выдаче паспортов?
— Я знаю, что мое отсутствие было воспринято некоторыми как нежелание участвовать в дебатах. О том, что в Жогорку Кенеше будет обсуждение по этой проблеме, я знал, но никто не ведал, в какой день. Парламент ведь сейчас работает практически без повестки дня. Накануне события отвез жену в больницу, да и сам в тот день чувствовал себя скверно. Врач, взглянув на меня, предложил измерить давление — прибор показал 220 на 180. Сдал анализы — в крови повышенное содержание сахара. Меня тут же уложили на больничную койку и категорически запретили работать. Поэтому у меня не было возможности ответить депутату Исабекову, который распространял небылицы, что я ему, народному избраннику, угрожал физической расправой. Это смешно!
Не жалею того, что сделал, что навлек на себя огонь критики, потому что уверен: иначе паспортный кризис в Кыргызстане невозможно было бы разрешить. И люди продолжали бы страдать.

Лариса Ли.
Моя столица — новости»

Я знаю из разговора со многими депутатами, что все они до последнего события уповали на сохранение тандема Кулов-Бакиев, на возможность влиять на президента Бакиева и проводить какую-то компромиссную политику. Последние события показали, что это невозможно. Теперь тандема нет, теперь есть просто Президент, при котором есть Премьер-министр.

Александр Князев, Политолог

«Скоро наши депутаты и политики созреют до того, чтобы громче назвать слово импичмент».

— Что у нас сейчас происходит на политическом олимпе? Словосочетание «кризис власти» за последний год стало, чуть ли не самым «любимым» у нас в республике, почему?

— Сейчас бытует мнение, что предстоящая отставка Спикера, это есть результат личного конфликта между Президентом и Спикером. С этим я категорически не согласен. Я думаю, это внешнее проявление того глубокого конфликта, который проистекает еще из самой Конституции, а во-вторых, глубокого конфликта, который присутствует непосредственно между персоналиями тех, которые пришли к власти 24 марта. Дело в том, что в Конституции, то есть в том виде, в каком она сегодня существует, уже заложены определенные условия для формирования авторитарной власти. Другое дело, по моему глубочайшему мнению, Акаев пользовался этими возможностями в меру, у него был достаточно мягкий режим. У Бакиева, я об этом с весны твержу везде, совершенно четкая установка на формирование жесткой авторитарной власти, вплоть до прямой диктатуры. И каждый шаг, каждое событие только подтверждает все это. К сожалению, в обществе и среди, скажем так, политического истеблишмента, в частности в Парламенте (у нас истеблишмент не так уж и широк), есть ожидание реформ. И вот несовпадение целей со стороны Президента и со стороны Парламента, это одна сторона, и второе, личный конфликт между персоналиями. Известно же, что Бакиев и Текебаев, практически не общались, находясь в конфликте еще в период, когда в Оше происходили события перед 24 марта и в последующем тоже. В этой ситуации, конечно же, если вы спросите мои личные политические симпатии, я однозначно скажу, что они не стороне Текебаева. Он единственный, я считаю, кто в этой ситуации, в этом конфликте ведет себя, как политик, потому что все остальное, это совершенно не политический уровень, и лишний раз демонстрирует абсолютный непрофессионализм, некомпетентность тех людей, которые претендуют на звание политиков. Я имею в виду Президента Бакиева и его окружение. Этот последний конфликт, связанный с отставкой, показывает еще один момент, очень важный для последующего развития: Премьер-министр Кулов достаточно четко обозначил свою позицию, что он на стороне Президента, он отказался от той поддержки, которая, по сути, ему предлагалась Парламентом. И теперь в обществе, я думаю, будет происходить достаточно быстрый процесс политической поляризации. Формирование оппозиционного лагеря и президентских бакиевских сил.

— Кто у нас сегодня оппозиция? Текебаев, его сторонники? Ее ряды пополняются?

— Есть еще такая сила, как Бекназаров, который наиболее радикален. Но я думаю, Бакиев сам своими корявыми действиями и методами, просто толкает таких сравнительно умеренных людей, как Текебаев, Шерниязов, Алымбеков и многих других к большей радикализации, и толкает их на союз с такими, как Бекназаров. Я думаю, все те силы, которые в той или иной степени сегодня являются оппозиционными, способны в принципе к какому-то альянсу, пусть даже на тактическом уровне, на какое-то время. По крайней мере, все они в большей степени договороспособны. Тот, у кого есть полное отсутствие способности к компромиссам, не является политиком. Политика – это искусство нахождения компромисса, искусство договороспособности. Политик не имеет право быть принципиальным, там, где речь идет о глобальных вещах. Потом, очень характерно одно из последних заявлений Бакиева, которое характеризует его намерение, когда он на Совете безопасности заявил, что криминализация общества – это миф. Совершенно неумная апелляция к проискам акаевской тени, это уже не смешно, просто неумно. Полагать, что общество настолько глупо – наивно, у людей достаточно высокий уровень образованности и люди достаточно грамотно понимают все происходящее. Если Бакиев не знает, что такое криминализация, то общество это видит и ощущает на себе. Я думаю, симпатии общественного мнения в большей степени будут на стороне оппозиции. Сегодня большинство депутатов не готово еще произносить слово импичмент, но я думаю, вот эти события будут способствовать тому, что очень скоро наши депутаты и другие политики созреют до того, чтобы все громче и громче произносить слово импичмент. Я знаю из разговора со многими депутатами, что все они до последнего события уповали на сохранение тандема Кулов-Бакиев, на возможность влиять на президента Бакиева и проводить какую-то компромиссную политику. Последние события показали, что это невозможно. Теперь тандема нет, теперь есть просто Президент, при котором есть Премьер-министр.

— Получается, Кулов не оправдал надежд, которые на него возлагали не только отдельные политики, но и огромное число простых людей и которые видели в нем чуть ли не Президента?

— Я не думаю, что это разумное решение, если он только не ведет какую-то свою тонкую игру. Но скоро, очень скоро наступит момент, когда надо будет предъявить обществу какие-то ответы на вопросы по экономической и социальной ситуации, которая ухудшается, в качестве ответственного за все эти вещи, Премьер-министр – подходящая фигура. И я не уверен, что после последних событий Парламент окажет ему большую поддержку.

— Ваши прогнозы на будущее. Сейчас то там, то здесь идут разговоры о том, что 24 марта, грядет очередной переворот, возможен ли такой исход событий?

— У меня прогнозов оптимистических за последнее время нет, они в основном все пессимистичные. Бекназаров ведь тоже сказал, что революция, которую он обещает, которой он грозится – это не будет взятие штурмом Белого дома или еще какого-то административного здания. То есть, даже Бекназаров, один из радикальных представителей оппозиции, настроен к каким-то легитимным формам. Тем более такие люди, как Байболов, Текебаев и т.д. достаточно умеренные, склонны к легитимным формам в достижении своих целей. Но я не уверен, что адекватная реакция будет с президентской стороны, потому что налицо, помимо усиления авторитарных тенденций, все больше усиливающиеся действия. Это усиление правоохранительных органов, причем не тех подразделений, которые должны бы заниматься криминалом, скажем, каких-то оперативно-следственных структур, а усиление подразделений по охране общественного порядка, т.е. это подразделения, которые призваны разгонять какие-то митинги, демонстрации, подразделения, чья деятельность может быть направлена на сохранение собственно личной власти. И вот какова будет реакция Бакиева и его окружения на возможные требования об импичменте, я не знаю. То, что он способен применять силу в подобных ситуациях, ну это было видно на примере с колониями, по сути, был выполнен заказ криминала, одной группы криминала против другой. Государство было просто использовано. Потом он как-то говорил в связи с событиями 17 июня, что умеет стрелять, и будет стрелять в случае чего, что «просто так не сдамся». Вот это очень настораживает. Это напоминает то, как-то очень давно Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов делал заявление о том, что «я с кровью пришел и только с кровью уйду». Это очень созвучно и это настораживает, поэтому прогнозы больше пессимистические, я больше сейчас надеюсь на благоразумие противоположной стороны, что они найдут какие-то формы и методы плавного воздействия на эту власть без прямой конфронтации.

— А в противном случае, если такие формы воздействия не будут найдены, что тогда ожидает Кыргызстан?

— Нас может ожидать Туркмения. Постепенно, хотя тоже сложно, потому что общество не то, общество не готово к такому пути. В любом случае, мы начали со слова кризис, я бы сказал, что у нас не просто кризис, а ярко выраженный политический конфликт, перманентно продолжающийся. Я бы сказал, что в любом случае он будет еще долго продолжаться. Хотелось бы, чтобы без больших всплесков.
www.open.kg

Вопрос: Уважаемый Аскар Акаевич, Прошел практически год, как произошли события 24 марта. В последнее время в обществе сильно, в лучшую сторону, изменилось отношение к Вам, как к Первому президенту Кыргызстана. Многие люди интересуются, как складывается Ваша судьба.

Ответ: Уважаемый Олег Михайлович. Я искренне рад возможности ответить на Ваши вопросы. Действительно, в умах людей по мере приближения к годовщине трагических мартовских событий происходит переоценка их сути, мотивов поведения основных фигурантов. Когда Вы спрашиваете о моей личной судьбе, то я после 24 марта меньше всего думаю о ней. Больше беспокоит судьба страны, которая год назад попала в пучину тяжелейших испытаний. Переходный постсоветский период для Кыргызстана, равно, как и для других стран СНГ, изобиловал, как Вы знаете, огромными трудностями. Происходила системная ломка. Рухнула старая экономика. К страданиям многих миллионов людей, потерявших материальный достаток, добавился духовный кризис. На сегодня ни одна из стран СНГ, за исключением, пожалуй, России и Казахстана, в социально-экономической сфере не вышла еще на советский уровень 1989 года.

То, что касается Кыргызстана, то события 24 марта, подобно пожару, погубили те мощные молодые побеги, которые набрали в республике силу. Они должны были через считанные годы принести народу ожидаемые плоды. Революционные разглагольствования не могут скрыть того факта, что страна в одночасье оказалась на грани краха. Даже те кыргызстанцы, которые были в марте заражены «революционным» психозом, ныне разглядели тяжесть содеянного. На фоне происходящего в родной стране, мои личные переживания уходят на второй план.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, о Вашей нынешней жизни. Как Вы относитесь, к тому, что находитесь вдали от Родины?

Ответ: Относительно моей нынешней жизни могу сказать, что благодаря доброму отношению российского государственного руководства, мне с семьей предоставлены все возможности для достойной жизни. Московское университетское и академическое сообщества приняли меня радужно, с открытой душой. Я попал в близкую моим интересам научно-интеллектуальную среду. Если говорить откровенно, это среда, о которой я мечтал со студенческих лет.

Мое сегодняшнее нахождение вдали от Родной земли для меня лично, и для всей моей семьи – больная тема. Наша тяга к родным местам сродни притяжению мощного духовного магнита. В свое время я не устоял перед этой силой даже после счастливых лет студенчества, аспирантуры и докторантуры в Ленинграде, где открывались передо мной блестящие научные перспективы. Ностальгию я испытываю и в настоящее время и не скрываю этого. Надеюсь, что не за горами время, когда я снова буду на Родине. Я принадлежу к кыргызскому народу по крови и по рождению. Судьба предопределила мне в самый ответственный период нашей современной истории стать главой государства. Я сделал на этом посту все что мог, на что был способен. Могу сказать с чистой совестью – я служил своему народу искренне и преданно. Та же неодолимая судьба снова вернет меня к родному народу. В это беспредельно верю.

Вопрос: В Кыргызстанских СМИ периодически появляется информация, что в данный момент Вы работаете в одном из Российских ВУЗов? Многим кыргызстанцам интересно, как складывается Ваша нынешняя научно-профессорская деятельность?

Ответ: Я уже говорил выше о радушии, с которым меня встречали в Москве коллеги по науке. Было множество весьма заманчивых предложений из Российской Академии наук и ряда Московских вузов и моего родного Ленинградского ЛИТМО. Думаю, востребованность относилась как к моим познаниям и опыту в сфере физики и высоких информационных технологий, так и к опыту государственной общественно-политической деятельности. Мои труды по проблемам государственного строительства, внешней политики, развитию демократии, социально-экономическим вопросам и другие, в различных российских кругах хорошо знают.

Из всех предложений я выбрал работу в Московском Государственном Университете имени М.В. Ломоносова, с ректором которого академиком В.А. Садовничим, меня связывают давние дружественные и деловые отношения. Я занимаю ныне профессорскую должность главного научного сотрудника Института математических исследований сложных систем при МГУ. Этот институт занят разработкой фундаментальных математических проблем, непосредственно связанных с наиболее актуальными задачами прикладного характера. Недавно, на научной конференции с участием представителей московской академической элиты, студентов и аспирантов выступил с научным докладом «Анализ экономических циклов с помощью математической модели Марковских случайных процессов». Высокая оценка доклада со стороны ведущих российских ученых, не скрою, меня воодушевила. Актуальных научных идей у меня накопилось немало. Надеюсь осуществить их в Москве, для этого открываются широчайшие возможности.

Вопрос: Работаете ли Вы в московской студенческой среде, как Вы ее оцениваете?

Ответ: Мое вхождение в московскую университетскую среду показало, что МГУ заслуженно признается одним из ведущих в мире университетов. Одаренность, тяга к науке и познаниям, политическая и общественная любознательность студентов МГУ кажутся феноменальными. Собрана лучшая, талантливая молодежь со всей России, СНГ, из зарубежных стран мира. Традиции Михайло Ломоносова живут в МГУ и поныне. И государственное руководство России не жалеет средств для своего лучшего университета, с его 250-летней историей. Я рад вхождению в эту уникальную по своему интеллекту среду.

В настоящее время я целиком занят исследовательской работой, также подготовкой специального курса для студентов и аспирантов МГУ.

Вопрос: Находясь вдали от родной земли, что Вы чаще всего вспоминаете, когда думаете о Родине?

Ответ: Я испытываю чувство большой вины перед своим народом. Вины за то, что не сумел вовремя разглядеть признаки надвигающейся беды, поверил в убаюкивающую информацию со стороны спецслужб. Но самое страшное, не учел того, что непримиримая оппозиция использует криминалитет, в качестве главной движущей силы переворота. Сегодня это уже ни для кого не секрет.

Но до сих пор, вспоминая детали того дня, 24 марта, я не жалею о своем приказе: «Не стрелять ни при каких обстоятельствах!». Ни Всевышний, ни Конституция, ни законы, ни, самое главное, моя внутренняя человеческая суть, не давали мне права проливать кровь соотечественников во имя сохранения собственной власти. Иначе страну бы захлестнула гражданская война, в огне которой сгорели бы многие тысячи людей.

Даже не встретив сопротивления со стороны власти, организованные криминалитетом «пикетчики» подвергли столицу погромам, грабежам и мародерству, жертвами которых стали многие-многие кыргызстанцы. Оппозиция сознательно подстрекала общество к силовой конфронтации с властью, жаждала жертв для оправдания своих деяний.

Я виноват перед народом, но эту вину я во многом искупил своими продиктованными гуманизмом действиями 24 марта.

Упрекают меня по поводу отъезда в тот день из страны. Но «революционеры» тщательно скрывают правду о развернутой ими охоте за мной и членами моей семьи с целью физического устранения. Препятствия, которые были тогда, вопреки Конституции, поставлены моему возвращению на Родину действуют и по сей день. Суд истории в недалеком будущем расставит все по своим местам.

Вопрос: Я, как и многие Кыргызстанцы уверен в том, что Вы обязательно вернетесь в Кыргызстан. Как скоро это может произойти?

Ответ: Благодарю за эту позицию. Вашу уверенность подтверждаю. Разумеется, я соизмеряю мои настроения и реальную ситуацию. Нынешнее руководство республики не раз подчеркивало, что оно не в состоянии в случае возвращения обеспечить мою безопасность. Такая позиция вызвана преимущественно политическими соображениями. Однако есть и немалая доля правды. Наша государственная власть, как показывает послемартовское развитие событий, слабо контролирует обстановку, во многих случаях проявляет бессилие. Виден явный разброд в правоохранительных органах. Мои условия для возвращения очень просты – обеспечение безопасности и полное соблюдение моих конституционных прав.

Вопрос: Кто из Ваших друзей или соратников поддерживает Вас в это трудное время. С кем из кыргызстанцев Вы общаетесь?

Ответ: Как показывает человеческий опыт, друзья и соратники познаются в беде, в критические времена. Не все выдержали мартовскую проверку, но друзей в республике у меня оказалось больше, чем я ожидал. И это согревает мою душу. Несмотря на трудности коммуникаций, друзья поддерживают со мной связь, подбадривают морально, предлагают помощь, несмотря на атмосферу устрашения, навязанную нашему обществу новой властью.

Вопрос: Вы, наверняка следите, за развитием политической и экономической ситуации в нашей стране. Многие считают, что у нынешнего руководства прослеживаются не совсем верные решения в сфере экономики, какие экстренные меры, по Вашему мнению, необходимо предпринять, для максимально быстрого выхода из экономического кризиса?

Ответ: Человечество, особенно в XX веке, не раз сталкивалось с трагическими последствиями, которые приносят народу революции, государственные перевороты и мятежи. Теперь по этому тернистому пути предстоит пройти Кыргызстану. Наши новоявленные «революционеры» пытаются доказать, что они в скором времени принесут стране успех и благополучие. Это заведомый обман. За потрясения, подобные мартовскому госперевороту приходится тяжело расплачиваться, прежде всего, простому народу. Иллюзий быть не должно.

Тот социально-экономический прогресс, который был достигнут страной за четырнадцать лет независимости, ныне пытаются оболгать, измазать черной краской. Но факт остается фактом. К 2005 году наша страна при переходе из старой централизованной системы к новому рыночному укладу достойно прошла самую тяжелую часть пути. Революционная власть получила преобразованную по современным стандартам цивилизованную экономику. Однако вместо ее дальнейшего поступательного развития дело идет к краху.

Основную причину я усматриваю в крайне обострившейся внутриполитической ситуации. В расколе и поляризации общества. Экономика и политика, как известно, тесно связаны, и в благоприятных условиях находятся в состоянии резонанса. В нынешних условиях, наоборот, поступают тревожные признаки диссонанса. Общество разделено на «своих» и «чужих», идет преследование инакомыслящих. Отторгаются огромные слои образованных компетентных специалистов с хорошим менеджерским опытом только потому, что они активно трудились в прежние времена.

В атаку перешел криминалитет. Он рвется к власти и все более с ней сращиваются. Известные в республике криминальные авторитеты кичатся своим положением, бравируют безнаказанностью. Органы правосудия перед ними пасуют.

Тревогу вызывает положение в верхних эшелонах власти. Меня, например, поразил недопустимый в условиях демократии ультимативный характер выступления 3 февраля К.Бакиева в Жогорку Кенеше. Это прямой путь в тупик. Многие активные участники событий 24 марта радикально пересмотрели свои позиции и начинают переходить в число жестких оппонентов действующей власти. Не идет ли дело к опасному гражданскому противостоянию, которое может стать еще более губительным, чем события 24 марта? О каком экономическом здоровье республики может идти речь в таких условиях.

Стране, прежде всего, нужны гражданский мир и согласие. Без этого экономике не выстоять. Экстренные меры, о которых Вы говорите, необходимы во внутриполитической области, в преодолении раскола общества на «своих» и «чужих», в привлечении к активной деятельности всех компетентных специалистов, которые способны эффективно работать. Обществу, как воздух и вода, нужны единение во имя высоких национальных целей. И это можно сделать быстро, была бы политическая воля нового руководства. Президент, Жогорку Кенеш и правительство должны стать единой национальной командой, а не действовать как в басне Крылова в разнобой по принципу «лебедь, рак и щука».

Основная роль в налаживании совместной слаженной работы органов власти принадлежит президенту. Полномочий и прав по Конституции у него более чем достаточно. Моральная же ответственность – дело его политической культуры и личной совести.

Вопрос: Поддерживаете ли Вы отношения с кем-либо из Российской политической элиты, и если да, то с кем именно?

Ответ: Основной круг сложившихся ранее контактов с российской политической элитой у меня сохранился. В Москве хорошо понимают характер произошедших у нас в марте событий и мотивы моих действий. Высоко ценят принципиальные основы внешней политики Кыргызстана заложенные в годы моего президентства. Курс на вечную дружбу, союзничество и партнерство из наших отношений с Россией могут попытаться вычеркнуть лишь авантюристы и перевертыши.

Недавно мы с женой были гостями на праздновании 75–летия первого президента России Б.Ельцина в Кремле. Я был приятно поражен той теплотой, с которой нас там встречали почти 300 представителей политической элиты России, видные иностранные гости. Вокруг юбилея и итогов президентства Б.Н.Ельцина в России и за рубежом разгорелись довольно острые дискуссии. Главное, на чем сошлись как его противники, так и сторонники, что первый президент России обеспечил своей стране государственную независимость, а народу и гражданам – свободу. Не превознося собственных заслуг и достижений, признавая ответственность за ошибки и просчеты, вместе с тем, я вправе сказать и о своем неоспоримом вкладе в историю нашей страны – о создании на переломе веков на земле Алатоо национального государства, воплощающего многовековую мечту кыргызов, а также обретение нашим народом свободы как наивысшей человеческой ценности.

Вопрос: К большому сожалению, в наступившем новом году Кыргызстанцы с тревогой смотрят в будущее. Но, как говориться, надежда умирает последней. Что бы Вы пожелали своим соотечественникам в этом году?

Ответ: Мой совет не терять оптимизм. Правители приходят и уходят, а народ остается. Пройдут и нынешние тяжелые времена. Важно, чтобы каждый человек думал не только о собственной судьбе, но и судьбе Отечества. Новое руководство должно почувствовать, что народ способен отстаивать свои попранные права. Но только конституционным, цивилизованным путем. Гражданское общество в лице многочисленных НПО, которые в годы предыдущего президентства действовало столь активно, в новых условиях не имеет морального права быть раболепствующим придатком власти. Стране нужны патриоты. Я думаю, уважаемый Олег Михайлович, что пока у нас есть такие озабоченные судьбой страны граждане, как Вы остается и надежда на перемены к лучшему.

Я мечтаю о том, чтобы в каждый наш дом пришло благополучие, люди были здоровы и удовлетворены жизнью, а дети вырастали в условиях достатка, получали хорошее образование и уверенно входили в жизнь в демократическом Кыргызстане, во имя которого я вместе со всем нашим народом все годы напряженно трудился. До скорой встречи, дорогие мои соотечественники!

Спасибо большое за Ваши подробные и искренние ответы. Желаем Вам здоровья, терпения и скорейшего возвращения в родной Кыргызстан!

Беседу вел Олег Панкратов.
www.analitik.kg

БИШКЕК (АКИpress) — Глава миссии ОБСЕ в Кыргызстане Маркус Мюллер 16 февраля 2006 года дал интервью информагентству АКИpress.

Г-н Мюллер, как Вы расценивает итоги развития Кыргызстана за последние 11 месяцев?

— Они были очень трудными. Главными задачами в стране стали достижение политической и экономической стабилизации. Но о том, что стабильность уже наступила, сейчас никто не посмеет сказать. До сих пор существует политический конфликт между Президентом, парламентом, Премьер-министром и ведущими политическими силами. Есть трудности в борьбе с организованной преступностью, коррупцией. Были и симптомы межэтнического конфликта. В решениях названных проблем я вижу отсутствие в стране консенсуса.

Я еще не упомянул о конституционной реформе. Очень важно, чтобы она не остановилась. Важно, чтобы политические игроки понимали, что дискуссии по изменению Конституции еще продолжаются, что правительство заинтересовано в конституционной реформе, даже если оно добьется статуса-кво. Роль ОБСЕ — довести до них, что в их работе отсутствует согласие, нет единства, общей программы.

Альянс политических сил, который существовал до и после 24 марта, разрушен. Разногласия есть внутри правительства, между участниками тандема. Мне кажется, последние принимают решения в разных направлениях. Задача политических игроков — добиться стабильности, а этого можно добиться, только начав диалог. Если диалога не будет, но будет продолжаться конфликт между политическими силами, то нестабильная ситуация только ухудшится. Это не только мнение ОБСЕ, но и многих международных организаций, находящихся в стране.

То есть Вы не видите позитивной динамики?

— Президент и другие игроки должны прийти к согласию, и только таким образом можно будет сохранить единство страны. Не надо бороться за власть, выяснять кто сильней, кто лидер, надо объединиться и решать проблемы, которые стоят перед страной.

Россия выступает за реформирование ОБСЕ. Правительство Кыргызстана поддержало эту идею. Как Вы можете оценить отношения между нашей республикой и ОБСЕ в этом плане?

— Позитивная критика хороша для любой организации. Когда я обсуждаю проблемы Кыргызстана с послами различных стран, то все они выражают обеспокоенность в связи с нестабильностью в республике. Это дипломаты США, Россия, стран Центральной Азии, также ОБСЕ, ООН.

Дискуссии на уровне Москвы и Вены, по большому счету, не относятся к Кыргызстану. Было заявление в конце прошлого года об изменении мандата ОБСЕ, когда глава МИД КР сказал, что с ОБСЕ нужно больше сотрудничать в экономической плоскости. У нас уже была общая позиция насчет того, что главная проблема в стране — это социально-экономическое положение. В прошлом году страна потеряла 6% роста ВВП. Ей также нужно восстанавливать доверие частных инвесторов.

Как Вы думаете, в чем причины произошедшего конфликта в селе Искра? Какова роль ОБСЕ в урегулировании подобных конфликтов?

— Бедность — главная причина. Разные денежные доходы этнических групп. Я слышал, что дунгане живут лучше, чем кыргызы. Но это только повод, а причины — в другом. Имеет место неадекватное, порой, глупое поведение молодых людей. Конечно, эти проблемы должны решаться. Хуже всего, когда они будут отрицаться. Должен быть диалог. И не только среди кыргызов и дунган, но и среди других этнических групп, особенно, на юге страны, где традиционно существует потенциальный конфликт с узбеками. Решать подобные проблемы — это наш приоритет. Сейчас мы связались с несколькими НПО и пытаемся мониторить ситуацию. Правительство на местном и на национальном уровнях должно нести ответственность за подобные происшествия и вести политику недопущения конфликтов. Но хочу отметить, что подобные конфликты распространены по всему миру. Они основаны на различии религии, этноса, социального положения, что может легко использовано безответственными людьми в нестабильной политической ситуации.

Что Вы думаете по поводу криминализации общества?

— Сейчас много об этом разговоров. Если я скажу, что криминализации нет — то будет неправдой. Есть много показателей то, что она есть. Но и есть стратегии, по которым можно решить эту проблему, главное — профессиональный подход. Нужно проанализировать ситуацию, я думаю, правительство и МВД работают над этим. Также должна быть политическая воля решить эту проблему. Думаю, ситуация в Кыргызстане не уникальна, подобная проблема также существует в других странах мира.

Как по-Вашему реализуется Программа помощи правоохранительным органам?

— Вчера на обеде министр Внутренних дел представил нам программу реформы министерства на этот и последующие годы. ОБСЕ поддерживает концепцию преобразований, и к нам уже обращались за консультациями. Я рад, что министр и правительство понимают, что реформирование правоохранительных органов является приоритетной задачей. Для этого, конечно, потребуется время. Вопросов много — подготовка милиционеров, судебная реформа, борьба с коррупцией, организованной преступностью и т.д. Надеюсь, ОБСЕ будет иметь возможность помогать проведению реформ. Правительство США также готово внести в это значительных вклад. Первый успех — сотрудничество с гражданским обществом, которое вначале было очень критично.

Вы верите, что геополитическая напряженность в центральноазиатском регионе влияет на нестабильность в Кыргызстане?

— Нет, я так не думаю, имея в виду то, что если посмотреть на соседние страны, то у Кыргызстана хорошие отношения и с Казахстаном, и с Таджикистаном. Может быть, в отношениях с Узбекистаном наблюдаются незначительные трудности, сложившиеся в связи с проблемами беженцев из Андижана. Нерешенные межграничные вопросы могут дестабилизировать ситуацию.

Что Вы скажете по поводу политики «великих держав»?

— Сейчас много говорят о Большой игре. Конечно, в этом есть какая то правда. Но я не могу это комментировать. ОБСЕ, главным образом сконцентрирована в предоставлении помощи в решениях проблем отдельной страны. Я не думаю, что какая-нибудь из «великих держав» заинтересована в дестабилизации ситуации в Кыргызстане. Я знаю, что все они в одинаковой мере обеспокоены. У Кыргызстана нет ни газа, ни нефти, которые обычно влияют на политику «великих держав». Это маленькая страна, не богатая, хотя важная с точки зрения географического положения.

В докладе ПРООН «В будущее без барьеров…» события, произошедшие в Кыргызстане 24 марта 2005 года, названы переворотом. По Вашему мнению, это Западная тенденция восприятия событий?

— Это уже история, и люди могут по-разному называть подобные события. Это не имеет значения, главное — надо решать проблемы. Думаю, если подобное событие произойдет еще раз, что не дай Бог, конечно, то оно не будет таким мирным. Социально-экономическое положение и положение бедных еще не улучшилась. Потенциал конфликта сейчас даже выше. Бедных людей очень легко мобилизовать на подобные затеи.

Наш Головной офис в Вене также обеспокоен нынешней кыргызской ситуацией. Мы не хотим паниковать, но расстраивает отсутствие консенсуса среди участников политического процесса. Все должны работать на благо людей, на недопущение ухудшения ситуации. Многие люди, с которыми я говорил, признаются, что вторую революцию страна не выдержит.

Как Вы думает, какая форма правления лучше всего подходит для Кыргызстана?

— Правильной политикой я считаю прагматизм. Не надо мечтать о будущем, лучше решать главные проблемы сейчас — и лучше на следующей неделе, чем в следующий месяц. Чем больше люди и политические игроки будут вовлечены в конфликт, тем будет сложнее. В Кыргызстане не может быть такой же диктатуры, как в странах Латинской Америки. Там у диктаторов была армия и полиция, с помощью которых они проводили свою политику. В Кыргызстане нет иного выхода, как найти компромисс. И хорошо, что кыргызы готовы к диалогу, это у них заложено в культуре.

Диктатуры у кыргызов не получится. Никто не сможет внедрить здесь подобное — правление А.Акаева тому доказательство. Я чувствую, что все больше и больше людей склоняются к тому, что президентская система не имеет будущего.

www.akipress.kg

Аксиома, как известно, не нуждаеися в доказательствах. Это общепризнанный факт. В отношении долговременных капиталовложений авторитетный британский ученый Джек Харвей сформулировал следующую неприкаемую аксиому: «Ниодна частная компания не будет делать инвестиции, если она не расчитывает получить от них прибыль».

Именно поэтому инвестиционная деятельность всегда связана с анализом двух аспектов: ожидаемого дохода на вложенный капитал и возможных издержек инвестирования — прежде всего учитывается уровень рисков, существующий в стране. К сожалению, в нашем Отечестве последний показатель стабильно высокий. Только очень наивный человек может позволить себе роскошь думать, будто мировая бизнес-элита не знает реального положения дел в сфере инвестиционного климата, сложившегося в Кыргызстане. Такая информация для крупных зарубежных компании — это повседневная необходимость, залог успешной.

Например, давно не секрет, почему при прежней власти иностранные инвесторы полностью отказались от неконтролирующих вложений, то есть таких, при которых инвестиции в предприятие не дают права владеть ни контрольным пакетом голосующих акций, ни даже частью его.

Руководство крупных компаний и на Западе, и в России хорошо информировано об особенностях нашего отечественного бизнеса, в том числе инвестиционного.

К сожалению, в эпоху правления Акаева со многими иностранными инвесторами не церемонились — они нередко лишались бизнеса, разнося по миру нелестные отзывы об условиях работы в Кыргызстане. Разумеется, такая «слава» нынешней власти совершенно ни к чему. Тем более странно, когда отработанные в прежние времена приемы «отъема» бизнеса начинают реанимироваться сегодня определенными деструктивными силами. Самые распространенные способы — пересмотр, ревизия подписанных ранее соглашений и договоров. Конечно, преподносится это как забота об интересах Кыргызстана и кыргызстанцев. Но в итоге способствует лишь активному уходу иностранных инвесторов с нашего рынка и, разумеется, объективному ухудшению экономического положения Кыргызстана и кыргызстанцев.

Сегодня отчаянные усилия Президента и премьер-министра направить энергию всех ветвей власти, всего общества на созидание, на постоянную, последовательную экономическую работу наталкиваются на упорное сопротивление определенных парламентариев. Обществу вместо реальной работы навязывается то одна дискуссия, то другая, то одно разбирательство, то другое. Парад самолюбии и порождаемые им личные обиды затмевают все и вся, об экономике взбудораженное общество вспоминает в последнюю очередь.

Такая ситуация в стране не может не вызывать обеспокоенности инвесторов. Они ждут стабильности, соблюдения подписанных договоров, преемственности, правовых гарантий, прозрачности. А получают нередко необоснованные претензии, пересмотр прежних соглашений маловразумительные судебные источники и т.д. И за примерами здесь далеко ходить не надо.

Так, во время недавней встречи журналистов ведущих СМИ республики с послом РФ в Кыргызстане Евгением Шмагиным прозвучали тревожные вопросы о якобы имевших место попытках некоторых наших чиновников пересмотреть условия инвестиционных соглашений, в частности, по сахзаводу «Каинды-Кант» и Майлуусууйскому электроламповому заводу, где уже несколько лет работают инвесторы — крупнейшие российские компании.

Ответ посла, как и положено опытному карьерному дипломату, был сформулирован четко, классически дипломатично и изящно. Тем не менее журналисты хорошо поняли суть: да, между инвесторами и представителями некоторых наших ведомств возникли трения, но все должно решаться строго в соответствии с действующим законодательством КР и подписанными соглашениями.

Выходит, кому-то очень выгодно (и потому — очень хочется?) вернуться к старому, вернуть моду, популярную при прежней власти по отношению к иностранным инвесторам. Это печально известные игры вне правового поля, с грубыми нарушениями законных, ранее подписанных договоров, в том числе и всех обязательных приложений к тендерной документации. Цель таких игрищ хорошо известна — удовлетворение корыстных интересов нескольких (а, может, одного?) конкретных лиц и в конечном итоге закрытие Кыргызстана не только для действующих, но и для долговременных потенциальных инвесторов. Экономический ущерб от подобной «деятельности» даже трудно просчитать, потому что речь идет о сотнях миллионах долларов ежегодных вложений.

Это никак недопустимо. Ведь задачи, поставленные в экономике Президентом страны Курманбеком Бакиевым, требуют для своего успешного решения максимального привлечения российского капитала в строительство новых предприятий, электроэнергетику, другие фундаментальные отрасли народного хозяйства. Мы и так опаздываем с принятием современных законов, созданием цивилизованных условий для работы инвесторов. Простой пример: российский капитал сегодня активно работает в Таджикистане, там начато полномасштабное строительство гидроэлектростанций Сангтудинская-1, 2, на очереди в следующем году — строительство Рогунской ГЭС.

А мы отстаем, мы опаздываем. Так неужели из-за корыстных претензий некоторых чиновников мы опять (на годы!) лишимся одной из главных движущих сил экономики — инвестиций?!

Сегодня, когда важнейшим приоритетом государственной экономической политики нового Кыргызстана стало реальное повышение объемов иностранных инвестиций, прежде всего российских, вызывает только сожаление неадекватное отношение некоторых чиновников к работе давних партнеров нашей страны.

Например, крупнейшая в электротехнической отрасли российская компания «В.А.В.С.» пришла в Кыргызстан в конце 2002 года. Свою деятельность начала на Майлуусууйском электроламповом заводе. За три года (2003-2005 гг.) инвестировала в предприятие 20,5 миллиона долларов, смогла увеличить оплаченный уставный капитал завода почти в 8 раз — со 143 млн. сомов до 860 миллионов.

— На нашем предприятии сегодня трудятся 4000 человек, — рассказывает директор ОАО «Майлуусууйский электроламповый завод» («МСЭЛЗ») Султан Дарбишев. — Это градообразующее 'и бюджетообразующее предприятие. 4000 заводчан обеспечивают свои семьи, то есть минимум 20-25 тысяч человек. Отчисления в госказну составляют от 160 до 190 миллионов сомов ежегодно, фонд заработной платы поднялся от ста миллионов до 170 миллионов сомов. Доля экспорта за несколько лет выросла на 9 процентов и в денежном выражении составила 15,5 миллиона долларов. В этом году мы планируем увеличить общий объем реализованной продукции до одного миллиарда (!) сомов.

Надо признать, для подобных заявлений имеются все основания. В начале февраля правительство Российской Федерации приняло постановление «О мерах по защите российских производителей ламп накаливания». В документе определены квоты на ввоз в РФ ламп накаливания. В частности, для стран Евросоюза это 31,5 млн. штук, для Китая — 13 млн., а для Кыргызстана — 82,7 млн. штук(!). Теперь экспортный рынок сбыта для Майлуусууйского завода фактически обеспечен. А это — валюта, престиж страны, новые заказы, новые рабочие места. Именно такие крупные предприятия ставит Президент Курманбек Бакиев во главу угла при решении проблем занятости, для повышения уровня жизни кыргызстанцев, улучшения макроэкономических показателей, стабильного экономического роста.

— За последние три года у нас на заводе не было никаких сокращений, число работающих только увеличивалось высказывает свою точку зрения начальник сборочного цеха Виктор Ляховец. -На зарплату я могу спокойно содержать свою семью, еще и старикам-родителям помогаю. Это относится и к рабочим, и ко всем специалистам завода. Сейчас главное — работа. Есть работа — есть уверенность, настроение, есть будущее.

Неудивительно, что очень многие заводчане напрямую связывают свое нынешнее стабильное благополучие с приходом на ОАО. «МСЭЛЗ» российского инвестора «В.А.В.С.». Как известно, это одна из крупнейших электротехнических компаний в РФ, ее называют абсолютным лидером на российском рынке ламп накаливания.

Кстати говоря, во вторник на заседании правительства, в работе которого принял участие Президент страны Курманбек Бакиев, обсуждалось и положение дел на Майлуусууйском заводе. Было подчеркнуто, что в прошлом году из-за неконтролируемых поставок в Россию электроламп из Китая и стран ЕС рынок фактически был обрушен более дешевой демпинговой продукцией, прежде всего из КНР. Именно поэтому завод в Майлуусуу вынужден был значительно сократить объемы реализации, работал фактически на склад. Резко упала прибыль предприятия, но благодаря усилиям российского инвестора удалось избежать сокращений, все рабочие места были сохранены.

— Мы встречались с представителями международного светотехнического холдинга «В.А.В.С.»,- сказал на заседании правительства министр промышленности, торговли и туризма КР Алмазбек Атамбаев. — Россияне твердо заверили министерство, что в нынешнем году они смогут заметно прибавить и в производстве, и в реализации продукции. министерство, что в нынешнем году они смогут заметно прибавить и в производстве, и в нынешнем году они смогут заметно прибавить и в производстве, и в реализации продукции. Так что Майлуусууйский электроламповый завод будет стабильно работать.

— Я бы еще раз обратил внимание членов правительства, всех приглашенных заседание на недавнее постановление правительства Российской Федерации о защите производителей ламп накаливания, — подчеркнул Президент Курманбек Бакиев. — квоты в этом документе распределены так, что львиная доля огромного российского рынка предоставляется продукции Майлуусууйского завода. Это значит, что кыргызстанским товарам дают «зеленый свет». Поэтому в нынешнем году завод сможет достичь заметных успехов и, следовательно, увеличить прибыль, больше уделять внимания социальным вопросам, активно развивать инфраструктуру города Майлуусуу.

Президент нашей страны также напомнил всем министрам о четком и эффективном алгоритме взаимодействия с иностранными инвесторами:

«С инвесторами работайте так, как оговорено в подписанных двусторонних соглашениях», — сказал он. И это далеко не лишнее напоминание, чтобы ни у кого — ни у нашей стороны, ни у партнеров — не возникло желания пересмотреть ранее достигнутые договоренности.

Надо полагать, что работа крупнейшего российского инвестора в Кыргызстане -«В.А.В.С.» — будет рассматриваться именно с точки зрения точного исполнения взаимных обязательств, определенных в договоре и в приложениях к тендерной документации. Как это и принято во всем мире.

Виктор Виноградов.

«Слово Кыргызстана»

17 февраля 2006 год

— Принимает ли кто-нибудь из братьев Бакиевых участие при решении вопросов кадровой политики страны?

— Я уже сказал, во-первых, наше воспитание, наши семейные ценности не позволят нам лезть в его дела и предлагать своих людей для “продвижения”, во-вторых, мы очень редко видимся, в-третьих, у каждого из нас есть своя работа, свое призвание. В своем управлении я, конечно, оказываю какое-то влияние, могу предлагать кандидатуры только по всей линии, но при условии, что этот человек компетентен и давно заслуживает продвижения, тем более, что подобные вопросы в нашем управлении мы решаем коллегиально. Но в большую политику я не вмешиваюсь.

— Промелькнула такая информация, что Максим Бакиев — младший сын президента, занимался различными махинациями на Кыргызской железной дороге. Где правда?

— Максим — бизнесмен, у него есть свой бизнес, он очень умный, компетентный человек, учится в Дипломатической Академии, но мне кажется, что когда он получит второе высшее образование, то по понятным причинам, как и мы, столкнется с проблемой трудоустройства. В мои дела он вмешиваться не может, так как, во-первых, он не имеет никакого отношения ни к управлению, ни к системе МВД, во-вторых, я просто этого не допущу, в-третьих, его воспитание не позволит ему переступить ни через закон, ни через меня. Мы учимся жить в правовом государстве.

— Как Вы оцениваете положение правоохранительных органов как профессионал и как руководитель управления?

— Давать оценку было бы с моей стороны нескромно. Все силовые структуры работают, каждый выполняет свою работу, свои функции, каждый занят своим делом. Конечно, в каждом ведомстве есть свои положительные и негативные стороны, к сожалению, все негативные стороны сразу освещаются в СМИ, тогда как положительные намного реже. В целом работа идет, сейчас наше руководство старается изжить такие вещи как землячество и коррупция. Многие должности, которые раньше назначались по большому блату, сейчас достаются заслуженно. Я могу ответственно заявить, что сегодня в МВД кадровая политика ведется правильно. Мы решаем большой блок вопросов, и по СМИ мы видим, что МВД работает.

— Что нужно сделать, по Вашему мнению, для искоренения коррупции?

— Конечно, коррупционные элементы остаются, они не решаются одним днем и даже одним годом. Для начала мы должны решить ряд социальных вопросов: улучшить условия жизни сотрудников, повысить зарплату. Народу кажется, что все сотрудники коррумпированы, но я уверен, что с каждым годом происходит улучшение, но конечно, говорить, что мы искоренили коррупцию полностью пока нельзя. В этом году нам повысили зарплату на 50%, но я думаю, что на этом дело не остановится. Я уверен, что жизнь будет улучшаться, и тем самым увеличиваться бюджет, естественно будет повышаться зарплата у нас, у работников образования, медицины, то есть в целом у всех бюджетников. И для коррупционеров все меньше и меньше будет оставаться лазеек.

— Что Вы можете сказать о профессионализме сотрудников правоохранительных органов?

— Каждый руководитель пытается воспитать из сотрудника хорошего специалиста, профессионала. Естественно у каждого свой взгляд, каждое предыдущее поколение считает, что в их время работали по-другому, лучше, у каждого своя идеология. Изменилось и качество обучения, сейчас наши сотрудники получают образование в Кыргызстане, тогда как раньше мы получали специалистов из стран СНГ, где они получали более широкое образование, но одно радует, что с каждым годом качество нашего образования улучшается.

— В последнее время большое число специалистов уходят в силу определенных причин. Как можно удержать людей, которые могут передать свой опыт подрастающему поколению?

— После развала СССР большинство наших сотрудников ушли в частные структуры, так как там хорошая зарплата, уверенность в завтрашнем дне. Конечно, ушли многие, но остались люди которые по настоящему преданы своему делу. Как я упоминал ранее, нам необходимо решать социальные проблемы, чтобы сотрудники были уверены, что их ждет хорошая зарплата и пенсия, чтобы они почувствовали, что государство о них заботится. Я думаю, мы можем удержать сотрудников путем стимулирования их работы, путем присвоения званий, награждений, наиболее способных и отличившихся продвигать по карьерной лестнице.

— Как Вы оцениваете взаимоотношения между МВД и СНБ?

— Взаимоотношения у нас хорошие, рабочие, по необходимости мы проводим совместные мероприятия, но СНБ занимается вопросами национальной и государственной безопасности Кыргызстана. А МВД занимается решением проблем внутренней безопасности и лично каждого гражданина, соответственно, большая часть оперативной нагрузки лежит на плечах МВД и правоохранительных органов. Работа МВД, его успехи и провалы всегда на виду. Когда я работал в Межрегиональном Управлении по борьбе с организованной преступностью наш небольшой отдел вел очень громкие дела по коррупцию и взяточничеству, мы не только задерживали, но и привлекали к уголовной ответственности. Для того чтобы вселить надежду в наших граждан надо работать в этом направлении. Надо чтобы люди не боялись приходить к нам и сотрудничать с нами, и помогать выявлять ситуации с взяточничеством и другими преступлениями. СНБ работает в тесном контакте с правоохранительными органами. Нам нужно усилить этот контакт, чтобы каждый гражданин нашей страны чувствовал себя надежно и защищенным.

Межведомственная интеграция должна выйти на качественно новый и современный уровень, в этом — залог успеха сохранения и усиления общей безопасности нашей страны.

Ну, а если говорить о перспективах этих ведомств, то я, считаю и вижу, что в МВД потихоньку начались позитивные изменения. Реформа неизбежно коснется каждого сотрудника, каждого, кто носит милицейские погоны и отвечает за стабильность и спокойствие наших граждан.

Что касается СНБ, мое твердое убеждение, что одним из приоритетных направлений СНБ должна стать защита национальных интересов нашего государства, которые нам надо определить.

Беседовала Айнагуль Сапарбек кызы

“Слово Кыргызстана”

17 Февраля 2006 г.

Спустя почти год после мартовских событий у нынешней власти наконец-то появилась стратегия пути вывода страны из нынешней сложной экономической ситуации. Это, в первую очередь, проект Концепции “Национальной программы экономических реформ в Кыргызстане “Беш ашуу” (“Пять Перевалов”), разработанная на основе предвыборной платформы президента К. Бакиева.

В данной концепции одной из первостепенных задач определено развитие агропромышленного комплекса страны. Это вполне объяснимо. Кыргызстан по большей части все еще является страной аграрной: больше половины населения проживает в сельской местности, и именно аграрный сектор в последние годы в значительной мере определял темп развития страны. Доля продукции сельского хозяйства доходил до 50% ВВП страны. Надо отметить, что Министерством сельского, водного хозяйства и перерабатывающей промышленности также разработана комплексная долгосрочная программа мер по развитию аграрного сектора.

Если верить этим двум документам, в случае их реализации в селе ожидаются большие перемены. Так, согласно Концепции “Беш ашуу”, основой реформ на селе должны стать укрупненные сельхозпредприятия, кооперативы новой, рыночной формы. По мнению разработчиков концепции, именно такие формы организации труда на селе позволят восстановить систему севооборотов, повысить плодородие оскудевших земель, использовать передовую технологию, методы генной инженерии, высококачественные семена, удобрения, породистый скот, организовывать качественную переработку, борьбу с вредителями.

Реализация концепции должна начаться уже с этого года, который, по мнению главы государства, “должен стать годом экономического прорыва”. Перед сельским хозяйством страны поставлена задача обеспечить годовой темп роста не менее 6%. Это большие цифры, особенно, если учесть, что в 2005 году в этом секторе наблюдался обратный рост со знаком минус 4,2%. К тому же за предыдущие годы существенно снизился потенциал сельскохозяйственного производства: земли истощены, генофонд сельскохозяйственных животных значительно ухудшился. Элитное семеноводство дышит на ладан, сельскохозяйственная техника морально и физически устарела. Особенно значительный рост прогнозируется в растениеводстве – 10,3%.

Власти в рамках своих возможностей делают все, чтобы выправить ситуацию в сельском хозяйстве. Минсельхоз до ближайших весенних посевных работ планирует завезти в республику в общей сложности 700-750 единиц тракторов различных марок китайского производства. Правительство соседней страны на эти цели намерено выделить грант в сумме 10 млн. долларов США. Техника будет выдаваться крестьянам под товарный кредит сроком погашения от 3 до 7 лет. А летом, обещается, будет завезена и сельхозтехника из России и Беларуси. Также достигнута договоренность с соседним Казахстаном о строительстве на сопредельных территориях ряда оптовых сельскохозяйственных рынков, где могли бы сбывать свою сельхозпродукцию кыргызские фермеры.

В этом году планируется также внести большие изменения в налогообложение, в частности, предусматривается освободить сельхозпроизводителей от уплаты НДС. Этот шаг, несомненно, положительно скажется на работе крупных сельских товаропроизводителей. Также в целях сделать кредитование максимально льготным и доступным для сельчан, особенно для жителей отдаленных районов, глава государства дал поручение, чтобы уже в первом квартале текущего года был создан Сельский банк. Предпринимаются и другие меры, которые, по мнению властей, должны помочь сельскому хозяйству выйти на заданные параметры по темпам роста.

Однако есть опасения, что и в этом году может повториться ситуация прошлых лет. Эта тревога связана, прежде всего, с сомнением в своевременности проведения весенне-полевых работ. Как показал опыт прошлых лет, сроки проведения этих работ зависят от того, какова будет ситуация с ГСМ. На результат этих работ в значительной степени влияет обеспеченность крестьян горюче-смазочными материалами. Между тем цены на ГСМ растут. Президент Ассоциации нефтетрейдеров Кыргызстана Базарбай Мамбетов прогнозирует в середине февраля очередное повышение цен на нефтепродукты. После него, в частности, дизтопливо будет стоить уже 19,70 сомов/литр (в данное время цена составляет 19,50 сомов/литр). Данное повышение связано с ростом отпускных цен на светлые нефтепродукты заводов-производителей в России и продлении Казахстаном запрета на экспорт ГСМ. В регионах, где спрос на ГСМ весной будет самым большим, цены на него, естественно, будут еще выше. Не все крестьяне могут осилить такие цены, а значит, существует реальная угроза, что много сельскохозяйственных земель окажется попросту не вспаханным, или не обработанным. Именно дороговизна ГСМ стала одной из основных причин того, что в прошлом году под посев озимых культур было вспахано земли меньше, чем в предыдущем году (по данным Минсельхоза более чем на 10 тыс. га). А ведь осенью цены были ниже, чем ожидается весной этого года. И к тому же весной средств у крестьян меньше, чем осенью, когда в случае необходимости можно было продать собранную и еще имеющуюся на руках сельхозпродукцию.

Ассоциация нефтетрейдеров уверяет, что они предпримут все усилия для удержания цен на приемлемом уровне в ходе проведения весенне-полевых работ. В частности, благодаря договоренности между правительствами Кыргызстана и Казахстана в декабре прошлого года. Согласно ей Чымкентсткий нефтеперерабатывающий завод в скором времени должен начать отпуск необходимого количества топлива для Кыргызстана. Но, вряд ли эти цены “на приемлем уровне” будут хотя бы на уровне цен осени прошлого года. К тому же возникает вопрос, а каковы будут эти поставки? Ничто не может повлиять на нее? Опыт прошлых лет показывает, что надо с осторожностью подходить к таким обещаниям.

Между тем, каждый год, в частности той же Ассоциацией нефтетрейдеров поднимается вопрос о создании резерва ГСМ на периоды проведения весенне-полевых работ и сбора урожая и вспашки озимых. Мы не такая богатая на нефтяные ресурсы страна, как Казахстан, которая путем только введения моратория на экспорт ГСМ может решить проблемы обеспеченности своих крестьян топливом. И к тому же при наблюдающемся постоянном росте цен на ГСМ, создание запаса в предыдущие месяцы позволило бы обеспечить крестьян в свое время более дешевым топливом, чем имеющееся в то время. Однако, как говорится воз и ныне там. Может нам удастся создать такой резерв хотя бы к осени?

Уменьшение площадей под озимые ставит вопрос о повышении урожайности сельхозпродукции. Для этого, прежде всего, необходимо помочь крестьянам в обеспечении их более качественными семенами. Как было отмечено премьер-министром Ф. Куловым на Республиканском семинаре по развитию сельскохозяйственной кооперации, который состоялся в ноябре прошлого года, только 40% сельских товаропроизводителей используют кондиционные семена.

Семена в селекционных хозяйствах есть, однако они выдаются под проценты, непосильные для большинства фермеров. Поэтому сельчане вынуждены сеять то, что есть на руках, лишь бы что-нибудь да получить. В этом случае государство могло бы взять на себя часть расходов на покрытие процентных ставок селекционных хозяйств. Это можно сделать хотя бы в счет будущих госзакупок, которая вновь возрождается у нас. (В начале января глава правительства подписал постановление “О мерах по улучшению ситуации в сфере заготовки, переработки и реализации сельскохозяйственной продукции”). Таким же образом можно было бы решить и вопрос обеспеченности крестьян минеральными удобрениями и средствами защиты растений, т.е. выдавать их в качестве кредита в счет будущего урожая. Сегодня крестьяне ими обеспечены только на 30% от потребности.

Немалой помощью для фермеров была бы консультации специалистов. Это касается широкого спектра вопросов: как увеличить урожайность, как бороться с теми или иными болезнями растений или домашних животных, и, самое главное, что сеять и выращивать. Между тем на сегодня консультационными услугами, по признанию Минсельхоза, охвачено всего 3% сельских товаропроизводителей. В ближайшем будущем планируется довести этот показатель до 10-12%. Между тем эта помощь не требует таких больших финансовых затрат, как другие виды государственной помощи, а эффект от нее — не меньший.

Существенной проблемой является и сбыт выращенной сельхозпродукции. В какой-то мере решить эту проблемы должны открываемые на границах с соседними странами оптовые сельхозрынки. Но рынки дальних стран, прежде всего России, могут принести большую выгоду нашим крестьянам. И российские регионы готовы вагонами закупать нашу сельхозпродукцию. Да вот только как заполнить эти вагоны? Ведь у нас превалирует мелкотоварное производство. Решить эту проблему должна система сельхозкооперации, развитию которой в последнее время стало уделяться повышенное внимание. Однако создание эффективной системы сельхозкооперации — это задача не одного дня. Поэтому государство на первых порах могло бы взять на себя хотя бы закупку и сбор сельхозпродукции с тем, чтобы поставлять их уже оптом в дальнее зарубежье. Пусть государство само от этого не будет иметь большой прибыли, но зато крестьяне смогут сбыть свою продукцию, что уже само по себе было бы большим плюсом.

В сельском хозяйстве имеется еще масса других немаловажных проблем, которые остались не затронутыми. В данном случае речь идет только о тех моментах, которые необходимо и можно предпринимать сегодня, чтобы в этом году в сельском хозяйстве не повторилась прошлогодняя ситуация. Однако еще многое зависит от социально-политической ситуации в стране. Дело в том, что в прошлом году не только поздневесенние заморозки, а также очень жаркая летняя погода стали причинами падения производства в сельском хозяйстве.

М. Токоев, ИАЦ “Кабар”

Накануне Президент КР К. Бакиев встретился с корреспондентом издания «КоммерсантЪ» Наргиз Асадовой и рассказал ей о причинах и сущности политического кризиса, который обострился в республике в начале текущего года (текст интервью не редактировался и приведен в первоначальном виде).

– Сейчас все говорят об ожесточенном противостоянии между вами и премьером Феликсом Куловым. Оно существует в действительности?

– Я бы не назвал это противостоянием. Надо учитывать, что он пять лет был в заключении (Феликс Кулов был освобожден в ходе «революции тюльпанов» 24 марта прошлого года.–Ъ). Я считаю, что эта изоляция повлияла на него. Хотя он всегда был активным, даже находясь в тюрьме, больше меня выступал в газетах, по телевидению. Я всегда поражался этому. Но тем не менее за пять лет его изоляции ситуация в стране изменилась. Одно дело, когда ты ситуацию понимаешь через кого-то, а другое дело – когда ее сам видишь. Поэтому у него бывают другие взгляды по некоторым вопросам. Но он знает мою позицию. И когда он ко мне приходит, я ему объясняю, что он не прав. Как правило, у нас по большинству вопросов нет разногласий, мы приходим к общему мнению. Все эти разговоры про наши разногласия ведут люди, которые хотят расшатать ситуацию в стране.

– А как же быть с извечной борьбой между севером и югом в Киргизии? Вы южанин, а Кулов, как и экс-президент Аскар Акаев, северянин. Ваши противоречия нельзя объяснить столкновением интересов элит?

– К сожалению, проблема в отношениях севера и юга есть. Но я сам человек, который долгое время жил в России и воспитание получил другое, к тому же у меня жена русская. Я всю жизнь работал на заводах, где не интересует, кто ты – русский, киргиз или татарин – там план нужно давать. В моей среде этот вопрос никогда не ставился. Зато он возник в парламенте. Там действительно есть такая проблема.

Надо сказать, что сегодня люди, живущие на юге, имеют жизненный уровень ниже, чем на севере. Там густонаселенные районы, меньше земли, высокий уровень безработицы – в Баткенской, Ошской, Джалал-Абадской областях. Северные регионы больше развиты – Бишкек, Чуйская область. Тут и промышленность, и переработка больше развиты. Поэтому различие есть. Но среди простых людей этот вопрос не стоит. Северянин отдает дочку за южанина, южанин женится на северянке. Сплошь и рядом.

– Какие цели вы преследовали, когда создавали тандем с Куловым?

– В то время ситуация была очень напряженная. Мои сторонники говорили мне, что не надо идти ни на какой тандем: «Иди один! У нас мощная, сильная команда». В нашем Народном движении Кыргызстана было девять партий и другие движения. Перевес был на нашей стороне. Но я хотел, чтобы народ не муссировал вопрос «север-юг». Чтобы сгладить эту проблему, я подумал, что было бы неплохо, если бы мы вместе пошли на выборы. Это была его идея. Он предложил, чтобы в случае победы я был президентом, а он – премьером. Я согласился. Я его всегда брал с собой на встречи с избирателями – и на юг, и на север. И люди видели, что он сидит со мной рядом – это всех радовало, во всех вселяло уверенность.

– Когда вы с Куловым создали тандем, сферы ответственности между вами распределились довольно странно. Вы, крепкий хозяйственник, отвечаете за силовые структуры, а силовик Кулов – за экономику. Почему так?

– В тот момент не пойти на это было бы неправильно. То есть сидеть торговаться, обострять ситуацию. Хотя для меня большее удовольствие доставляет решение экономических вопросов. Я всю жизнь строил, запускал новые производства. Но президент по конституции является верховным главнокомандующим, значит, я обязан заниматься вооруженными силами, министерством обороны, службой национальной безопасности. Внешняя политика тоже прерогатива президента. Это не означает, что премьеру эти службы не подчиняются. Он в любой момент может вызвать председателя СНБ, генпрокурора, главу МВД, министра обороны и поставить ему какую-то задачу. И они должны выполнять ее, если, конечно, премьер действует в пределах своих полномочий. Другое дело, он не может снять их с должности.

– Но премьер сейчас активно критикует именно силовые структуры. Он даже ездил с оперативниками для задержания каких-то преступников. Получается, он вмешивается в деятельность силовых структур?

– Да, по конституции премьер занимается прежде всего реализацией экономических программ. Но в силу того, что он профессиональный милиционер, это, видимо, в нем сидит. Я сегодня президент, но во мне сидит производственник. И он будет сидеть во мне всегда. Если я захожу на завод, я сразу вижу, где порядок, где бардак. А Кулов – профессиональный милиционер, поэтому ему хотелось бы заниматься силовыми структурами. Но надо заниматься тем, чем тебе сегодня положено. Ты премьер-министр, ты глава исполнительной власти, значит, надо выполнять законы, поднимать экономику, создавать новые рабочие места. Вот это главная задача премьера.

– Сейчас очень многие в Киргизии говорят о сращивании криминала с властью. За последний год были убиты три депутата парламента. Как вы прокомментируете эту ситуацию?

– Эркинбаев, Акматбаев – все они были ребята непростые. У всех был очень хороший бизнес, серьезный по нашим масштабам. Когда убили одного депутата, тут же попытались этому событию придать политическую окраску. Второго – там уже вообще с пеной у рта кричали. А потом, когда все выяснилось, когда назвали заказчиков и исполнителей, все поняли, что это самый элементарный передел собственности, захват – было твое, а теперь будет мое.

– Но эти «авторитеты» как раз те люди, которые спонсировали революцию, поэтому и подозревают, что они были связаны с нынешней властью. И тут начинается их отстрел.

– Ничего подобного. Если бы революцию финансировали так, как это делали на Украине или в Грузии, у нас было бы все по-другому. Видели бы вы, как на митингах в Джалал-Абаде люди считали лепешки. В Грузии и на Украине все было культурно: организовали им палатки, горячее питание, все условия. У нас было не так. Нам старики приносили свои пенсии – 50-100 сомов. Вот вам, ребята, за то, что вы тут стоите. Какой там криминал помогал? Даже разговоров таких не может быть. Криминал как был, так и останется криминалом. Он живет по своим законам. Может быть, были там эпизодические случаи, когда, например, родственникам помогали.

– Складывается впечатление, что лидеры «цветных революций» не могут уживаться более года. Это было и на Украине, где Юлия Тимошенко рассорилась с Виктором Ющенко. Это было и в Грузии, где между Михаилом Саакашвили и Зурабом Жванией были определенные трения. Премьеры часто хотят иметь всю полноту власти, уменьшив влияние президента. Между вами и Куловым тоже существует такая проблема?

– У нас такого нету. Я чувствую, что в окружении премьера есть такие люди, которые хотели бы ввести парламентскую форму правления. Я сказал, что я этого не приемлю. Не только я, но большинство в Кыргызстане. Тем более после того как все увидели, как парламент работает, какие представления они там устраивают. Это цирк какой-то. Люди убедились, что если, не дай бог, такая форма правления будет, в ближайшие годы ожидать подъема нельзя. Чтобы поднять экономику, нужна железная дисциплина в исполнительной власти. Иначе не будет порядка.

Этот парламент срочно созвал конституционное совещание сразу после революции, не посоветовавшись с президентом. Для чего? Они еще в то время думали внести изменение в конституцию, изменить форму правления и скинуть Бакиева. Избрать нового президента. Но это была идея не всех членов парламента, а трех-четырех депутатов. Они, как опытные политики, сумели притянуть остальных. А большинство в парламенте – это неопытные политики.

– Я так понимаю, что один из этих «трех-четырех депутатов» – это спикер парламента Омурбек Текебаев, который во всеуслышание предложил вам повеситься. Он, кстати, обвиняет вас в развязывании антипарламентской кампании.

– Как я мог давить на парламент? Они там говорили, что хотели. По конституции они имеют право принимать законы и давать согласие на назначение членов правительства. Вот они три мои кандидатуры и завалили – Отунбаеву, Проненко, Кадырбекова! Толковых, демократичных, перспективных руководителей завалили! Только потому, что те требовали роспуска парламента. Но это еще ладно. Сейчас же парламент превращается в хорошо подготовленное шоу. Почему они рассматривают уголовные дела, по которым еще идет следствие? Еще до суда не дошло, а они говорят: «Этот виноват, а этот не виноват». Кто давал им такие полномочия? До суда разве можно обвинять кого-нибудь? Они взяли на себя все. Поэтому я пришел к ним и сказал все, что о них думаю: и что они работают без кворума, и что за закрытыми дверями себе увеличили бюджет на 300 млн сомов, приняли для себя льготы по квартирам и служебным машинам. Я открыл глаза людям, чтобы они видели, какой у нас парламент.

– Почему же вы его не распустите?

– Можно было распустить. Это можно сделать и сейчас. Но я твердо убежден, что я не должен этого делать. Да, мне с ними трудно. Но я считаю, что определенный перелом уже произошел. И это должны показать выборы нового спикера.

– Отставка Омурбека Текебаева еще не принята парламентом. Может, парламент еще не утвердит его отставку?

– Утвердит. Я говорил недавно с Текебаевым в присутствии Кулова. И я сказал ему все, что я думаю о его заявлении и что ему теперь надо делать.

– Что? Самому повеситься?

– (Смеется.) Мы разговаривали менее трех минут. Вернее, я говорил. После этого он встал с места и сказал: «Все, я ухожу». Я говорю: «Давай». Так что, думаю, с парламентом можно будет работать. Большинство из них – предприниматели, малый, средний и более или менее крупный бизнес. У них нет опыта политической работы. Им надо немного времени, чтоб они вошли в русло, научились работать. Пройдет год, и они будут работать лучше. Но если они не встанут на путь созидания, совместной работы с исполнительной властью, а выберут путь конфронтации, тогда я воспользуюсь своим конституционным правом распустить их. Но думаю, что до этого не дойдет.

– Киргизия собирается повысить плату за дислокацию американской военной базы в аэропорту Манас. Сколько вам платят США за базу сейчас и сколько будут платить после повышения?

– До сегодняшнего дня плата за аренду составляла где-то два с небольшим миллиона долларов. По нашим новым расчетам, они будут платить $207 млн.

– Почему вы решили повысить плату в 100 раз?

– Мы брали эти цифры не с потолка. Существуют международные нормы – сколько стоит один гектар земли, сколько стоит квадратный метр на территории международного аэропорта такого уровня. Эти расценки соответствуют международным стандартам. Кроме того, экономическое положение Кыргызстана оставляет желать лучшего. Все, кто здесь занимается какой-то деятельностью, должны платить. Мы не такая богатая страна, чтобы бесплатно предоставлять эти объекты и сооружения. Американская сторона отнеслась к этому с пониманием. Правда, не знаю, каков будет ответ.

– Вы говорили, что американская база в Манасе – это явление временное. Как только уляжется ситуация в Афганистане, американцы уйдут из Киргизии. Но там уже прошли и президентские, и парламентские выборы. И американцы постепенно выводят свои войска оттуда. Когда же США выведет базу из Манаса?

– Мы ждем окончательной стабилизации ситуации в Афганистане. Чтобы там не было очагов дестабилизации. Это же наш сосед. Весь наркотрафик идет через нас, через Таджикистан. А терроризм и экстремизм финансируются на деньги, полученные от наркотиков и торговли оружием. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы все эти очаги были там погашены. Речь не идет о том, чтобы эта база здесь находилась беспричинно долго. Тем более у нас есть обязательства в многостороннем формате – ШОС, ОДКБ.

– Сейчас США вовсю готовятся к войне в Иране. Если им для этого понадобится база в «Манасе», вы продлите договор с ними?

– Я думаю, что здесь будут другие подходы и решения. У нас есть договоренность только насчет кампании в Афганистане.

– Киргизия – единственная страна в мире, где расположены одновременно американская и российская военные базы. Кстати, сколько вам платят россияне за базу в Канте?

– База в Канте существует в рамках договора ОДКБ. Поэтому речь не может идти об оплате. Россияне вкладывают деньги в развитие аэропорта Кант, развивают инфраструктуру, создают рабочие места. Я считаю, что это тоже инвестиции.

«КоммерсантЪ»