Kyrgyzstan Review

 

В Бишкеке завершил свою работу форум Всемирной ассамблеи неправительственных и некоммерческих организаций. Столь авторитетная структура была создана три года назад. Именно она моделирует и предлагает своим подопечным (НПО и НКО) скорректировать деятельность, если тех, что называется, заносит в политику. По мнению специалистов, занимающихся развитием гражданского сектора, это просто непозволительно. Ведь для неправительственных лидеров на первое место ставится одна и основная задача — правовое и иное просвещение общества, а также решение его проблем.

 

Как известно, в Кыргызстане зарегистрировано более пяти тысяч (!) различного рода неправительственных и некоммерческих организаций. Что только не является предметом их пристального внимания — гендерное развитие, экология, борьба с коррупцией, многодетные семьи, инвалиды и даже проблемы проституток! Последних, к слову, благодаря исключительно активисткам гражданского сектора теперь надо называть не иначе, как труженицами коммерческого секса. Впрочем, речь не о них.

 

Оживление общественной жизни произошло благодаря той самой провозглашенной демократии, которую сейчас охаивают все, кому не лень. Причем наибольшее скопление критикующих сосредоточено как раз в неправительственном секторе.

 

…На днях в редакции раздался телефонный звонок. Собеседник представился инвалидом II группы, участником войны в Афганистане. Он очень просил дать ему координаты “какого–нибудь европейского банка”, который мог бы предоставить ему финансовую помощь для только что открытой НПО.

 

Этот пример достаточно показательный. Потому что, смею предположить, абсолютное большинство создающих подобные “конторы” преследует одну цель — получение международных грантов. Люди наивно полагают, что главное — написать мало–мальски убедительный проект, и деньги польются рекой.

 

Вместе с тем более чем из пяти тысяч НПО и НКО на слуху ну разве что два–три десятка. О деятельности остальных не имеют представления даже в Министерстве юстиции, которое их и регистрирует. В свою очередь, из упомянутых двух–трех десятков наиболее “прославились” те, кто с завидной регулярностью баламутит страну. Последний скандал, все знают, произошел в Кыргызском комитете по правам человека. Ранее публичные разборки коснулись коалиции “За демократию и гражданское общество”: и при ее прежнем главе — Толекан Исмаиловой, и при новом — Эдиле Байсалове.

 

Всемирная ассоциация НПО и НКО, члены которой собрались в Бишкеке, обсудила несколько вопросов, в том числе и о расширении консультативной помощи неправительственному сектору. Проще говоря, решали, как донести до лидеров важный постулат — работать необходимо строго в соответствии с уставами. Речь идет о том, что НПО не должны вмешиваться в политику (это условие отражено в документах практически всех НПО). А их деятельность должна быть абсолютно прозрачной, и не только для грантодателя.

 

По словам члена Совета Всемирной ассамблеи НПО и НКО, сокоординатора Санкт– Петербургского гуманитарно–политологического центра “Стратегия” Лилианы Проскуряковой, на Западе и в США сейчас идет горячая дискуссия о том, как, перед кем и в каком объеме должны отчитываться за использованные средства получатели грантов. Она подчеркнула: потенциальное большинство высокопоставленных чиновников самых разных международных организаций (основных “спонсоров” наших НПО) считает, что финансовая отчетность обязана быть прозрачной для всех! А это значит, что для борцов за демократию, в частности в Кыргызстане, скоро наступят другие времена. Когда станет весьма сложно по–прежнему “пудрить мозги” обывателю, рассказывая о том, как много работы проделано тем или иным субъектом неправительственного сектора.

 

Красноречивый факт. За все годы развития движения НПО в нашей стране только одна негосударственная зарубежная структура регулярно и публично отчитывалась о своих делах, с точностью до цента указывая, куда потрачены деньги частного инвестора.

 

Другой пример — тот же Дырылдаев, не понятно куда девший несколько сотен тысяч долларов голландского “Хивоса”. Бывший милиционер и его десятки коллег предпочитают не афишировать финансовую сторону своих проектов. В лучшем случае они соглашаются на отчетность только перед грантодателем. Но, сами понимаете, далеким западным благодетелям можно столько лапши на уши навешать… Энпэошники как–то рассказывали, что одна дама списала чуть ли не грузовик “сломанных” стульев, цена которых равнялась разве что не бриллиантам. И что вы думаете? Сошло с рук! При встрече со своими иностранными “опекунами” она сокрушалась: ах, что же это за качество мебели, присядешь — и на полу! С треском.

 

Треск стоит по всей республике. Это отзвуки бурной деятельности неформальных лидеров. Забыв или начхав на собственные уставы, иные всю энергию направляют на борьбу с официальной властью. Называется это реализацией программ по защите прав человека. Если отследить происходящее в Кыргызстане за последний год с небольшим, то складывается впечатление, что у нас попраны права строго определенной группы людей. Они называют себя известными политиками, а пресса представляет их как радикальную оппозицию. Группа напоминает о себе время от времени громкими заявлениями, голодовками и пугает массовыми митингами. Характерная особенность: эти люди не состоят в каких–либо НПО, но очень любимы последними. Та же коалиция тут как тут, когда начинается очередной демарш против властей.

 

Лилиана Проскурякова категорична: “НПО обязаны быть политически нейтральными организациями. Их предназначение — в развитии гражданского общества”. И продолжает: “Безусловно, вопросы свободы слова, президентские, парламентские или в местные органы власти выборы, та же борьба с коррупцией — это те темы, которые требуют широкого освещения и обсуждения всеми гражданами страны. Но НПО в этом аспекте должны вести исключительно просветительскую деятельность, оставляя за людьми право делать собственные выводы”.

 

Увы, чаще всего нам навязывают мнение отдельно взятых “лидеров”. А как иначе назвать, например, заявления некоторых непримиримых оппонентов власти о порушенной свободе и демократии, об авторитаризме правления и пр.?

 

Вместо комментария. Всемирный банк, многие годы подчеркивающий свое неучастие в финансировании политических проектов, в том числе правозащитной направленности, в январе с.г. создал специальный отдел, курирующий права человека в странах, которым выдаются кредиты, займы и другая финансовая помощь. Его функции заключаются в подготовке аналитического материала о соблюдении или несоблюдении прав человека. Результаты мониторинга ВБ будет учитывать при распределении помощи.

 

С учетом отработанной до совершенства технологии от местных оппозиционных кругов можно ожидать раскрутки новой волны выступлений с “разоблачениями”. Тем более, уже звучали призывы радикалов к донорам о прекращении помощи Кыргызстану. Хватит ли усердия у аналитиков Всемирного банка докопаться до истины в правозащитной сфере? Будем надеяться…

 

Ситуация с поставками природного газа может ухудшиться, если не принять действенных мер

 

Если говорить правду, которую никак не решатся публично разъяснить людям руководители “Кыргызгаза”, то возобновить поставки голубого топлива можно только очень дорогой для нас ценой. Есть небольшой временный люфт: пока догорят остатки газа в магистральной трубе, пока под шумок “займем” немного у Казахстана — остается надеяться, что за это время правительство предпримет необходимые усилия, чтобы стабилизировать положение с поставками природного газа.

 

Представители же монополиста, как умеют, успокаивают население: дескать, не надо паниковать, ждите лучшего. И люди привычно готовятся к худшему. Гендиректор “Кыргызгаза” срочно выезжал в Ташкент на переговоры с узбекскими партнерами.

 

Да, паниковать не надо. Впрочем, никто особенно и не паникует: без газа можем остаться не впервой. Но у десятков людей, позвонивших в эти дни в “Вечерку”, есть конкретный вопрос: если мы платим за газ, если в тарифах “сидит” все, включая взаиморасчеты с узбекской стороной, то где деньги? Почему долги “Кыргызгаза” достигли поистине астрономической суммы?

 

Конечно, рапортовать всегда легче, чем отвечать на вполне конкретные жизненные вопросы. Но что бы ни ответили руководители “Кыргызгаза”, реальная ситуация от их слов не изменится.

 

Спору нет, узбекская сторона вправе не подключать для нас газ, пока не будут оплачены долги. Надо признать: и так условия для Кыргызстана по расчетам за голубое топливо созданы максимально выгодные. Казахстан, например, платит 100 процентов деньгами. И всю сумму — предоплатой. А мы рассчитываемся по факту потребления и живыми деньгами платим лишь 55 процентов, остальные 45 процентов — товарами.

 

Но есть сегодня актуальный аргумент — наша вода. Именно сейчас, в период вегетации сельхозкультур, особенно хлопка, требуется обязательный полив, и узбекская сторона, возможно, пойдет на уступки в вопросе газового долга. Вот почему цена проблемы для нас очень высокая. Из–за долгов “Кыргызгаза” мы теперь не скоро сможем реально поставить вопрос о плате за нашу воду.

 

Очень “свежий” аргумент озвучил в минувшую пятницу заместитель гендиректора “Кыргызгаза” Кубанычбек Джусупов на так называемой “разъяснительной” пресс–конференции: дескать, во всем виновата “Вечерка”, она “разжигает социальную обстановку в обществе” своими публикациями по газовой проблематике.

 

У наших “выдвиженцев” всегда так: кто и где плохо работает, даже нанося экономический ущерб собственной стране, это неважно. А вот тот, кто сказал об этом вслух, — тот виноват.

 

Как можно успокоить людей “по–кыргызгазовски”? Просто. Надо произносить магические фразы, как при ритуале камлания. Типа: газ был, есть и будет. Не надо паниковать, не надо запасаться электроплитами. Надо смотреть на голубой огонек, сидя на кухне. Но Кубанычбеку Джусупову этого показалось недостаточно. Он пошел дальше: мол, граждане, не переживайте, к нам предупреждения об отключении газа приходят от узбекской стороны по два–три раза в месяц… После таких заверений люди точно кинутся покупать электроплитки! Руководители “Кыргызгаза” хотя бы запоминали то, о чем они рапортуют, — дескать, отношения с партнерами взаимовыгодные, отлично сотрудничаем. И при этом — два–три предупреждения об отключении в месяц! Если это — отличное сотрудничество, то какое тогда — нормальное?

 

Должны ответственно заверить наших читателей, что все обвинения в адрес “Вечерки”, мягко говоря, недостоверны. И руководители “Кыргызгаза” это отлично понимают. “Вечерка” — единственное издание в республике, которое смогло сказать правду: телефонограмма об отключении газа узбекской стороной имела место быть.

 

…Но вопросы–то остаются! Почему “Кыргызгаз” получил 105 миллионов сомов якобы в счет компенсации за установленные газовые счетчики? И почему эти 105 миллионов ушли на взаимозачет по долгам монополиста перед таможней? Как такой подарок отражен в годовой прибыли этого АО?

 

Далее. Поставка труб для замены аварийного участка газопровода в Баткенской области (Вуадиль — Кадамджай) сорвана. Катастрофа может случиться в любой момент. Кто ответит за это?

 

И последнее. Почему тому же заместителю гендиректора “Кыргызгаза” не прояснить вопрос о недавней налоговой проверке деятельности монополиста, которая выявила сокрытие налогов в 39 миллионов сомов. Причем около 24 миллионов приходится именно на время работы нынешнего гендиректора. Объясните людям, почему запоздалая апелляция “Кыргызгаза”, которая по закону и рассматриваться не должна, все же была рассмотрена в республиканской налоговой службе, и ответ был один: проверка произведена правильно. А дальше что? Тишина…

 

Непонятно, куда смотрит финансовая полиция? Почему молчит прокуратура?

 

Стремление “Вечерки” разобраться в проблеме не может объясняться не чем иным, как желанием донести до своих читателей правдивую информацию. А ситуация с поставками голубого топлива действительно входит в крутое пике. И руководители “Кыргызгаза” знают почему. Генерирующие теплоэлектространции (прежде всего ТЭЦ Бишкека и Оша) не могут платить за полученное топливо “Кыргызгазу”. Нечем. Долги растут стремительно. А нашему газовому монополисту нечем рассчитываться со своими узбекскими партнерами. Думаем, далее это положение будет только ухудшаться. До определенного момента из него еще можно выйти. А дальше?

 

…Давно известно, что лучший способ защиты — это нападение, но такого вопиющего, такого беззастенчивого его использования, которое мы вот уже полгода наблюдаем в залах Ленинского суда, наше государство, видимо, еще не знало. Ангелы грудью бросаются на амбразуры дзота, в результате чего им удается–таки спрятать от взоров общественности поразительнейшие, подрывающие экономику страны факты. Мы назвали в своих публикациях поименно всех героев отрасли, и они все по очереди выступили на передовую линию «огня». Надо полагать, их «воинские» заслуги так или иначе будут отмечены или уже отмечены…

 

На сей раз мы лишь бегло назовем их имена, чтобы страна все–таки не забывала своих героев, но не станем останавливаться на их делах детально, чтобы не отягощать их очередной необходимостью защищать в суде свои честь и достоинство. В самом деле, при чем тут они, если речь идет о тенденции? Ну не было бы Байызбекова, был бы кто–нибудь другой… Мы называли имена солдат отрасли, а ее генералы на это только посмеивались и отправляли отряды очередных обесчещенных воинов судиться с нами. Они и судились, а отрасль продолжала работать на кого–то такого большого и сильного, что перед его интересами меркли интересы государства.

 

Так вот эти имена. И.Забара, бывший долгое время главой ГАК «Кыргызалко«. В его бытность (но, разумеется, при чем тут он?) корпорация разрешала производить внутри Кыргызстана всего лишь 1 млн. 400 тысяч дал водки в год при потребности общества в 2 млн. 300 тысяч дал. Недостающую водку завозили из Казахстана. Кто нажился от всего этого? Вот задачка для нашей Генпрокуратуры, от которой та почему–то застенчиво отворачивается.

 

Корпорация «Кыргызалко» могла не платить налоги, покупать дорогостоящий «воздух», интересным образом тратить огромные кредиты, но никто из официальных служб на это не реагировал… Как никто не среагировал и на факт закупки «Кыргызалко» совместно с Кара–Балтинским спиртовым заводом сахара–сырца по цене много выше мировых. Тогда цены на произведенный в республике спирт немедленно подскочили. А выиграла от этой сделки частная фирма FBK, тайны существования которой и ее столь удивительная деятельность также не заинтересовали Генпрокуратуру. Исполнительным директором этой фирмы, задолжавшей государству 100 миллионов сомов налогов, была гражданка Казахстана Айгуль Ерсариева — нынешний председатель совета директоров «Вечернего Бишкека». Почему же молчит прокуратура?

 

Может быть, все дело в том, что членом совета директоров «Кыргызалко» был другой герой наших публикаций Б. Джанузаков? (Но опять–таки при чем тут он? Если всего лишь «боролся с контрабандой и незаконным оборотом спирта и алкогольной продукции«, а «оперативного вмешательства в руководство корпорацией со стороны Джанузакова не было».) Его кандидатуру на столь ответственный пост предложил лично президент А. Акаев, то есть на собрание акционеров было вынесено Распоряжение президента от 1 марта 1999 года № 121, с чем акционеры, безусловно, согласились, тем более что соискатель возглавлял в то время по совместительству Службу национальной безопасности. Именно к нему в особо трудных случаях обращался и следующий наш герой — У. Байызбеков, директор Кара–Балтинского спиртового завода. Б. Джанузаков же формировал и Госинспекцию, которая взяла на себя большую часть обязанностей, которые прежде выполняла ГАК «Кыргызалко», а возглавил ее У. Байызбеков. Какая уж тут оперативная работа, не правда ли? Интересно, что до прихода этих чиновников на ответственные посты спиртовой (сырьевой) акциз составлял в нашем государстве в среднем 130 миллионов долларов, а когда они пришли, то — 65 миллионов сомов… Но дело, как мы договорились, не в личностях, а в тенденции.

 

Еще два года назад президент Акаев сделал замечание по поводу крайне неудовлетворительной работы Кара–Балтинского спиртового завода, который не контролируется Минсельводхозпромом, заострив внимание на том, что это государственное предприятие завозит сырье, декларирует завышенные цены на спирт без ведома министерства. «В результате такой «инициативы» ГП сводится на нет наша налоговая политика в части пересмотра в сторону уменьшения акцизных налогов на водку. «Кыргызалко» также не сумело обеспечить выполнение основных своих обязанностей, предусмотренных собственным уставом, оставило практически без сырья алкогольную промышленность».

 

Что с того времени изменилось? Ничего. И поныне у нас самый дорогой спирт в сравнении с тем, который выпускают ближайшие соседи. Сказанное президентом никак не проявилось в практических делах, если не считать возникновения еще и Госинспекции… Впрочем, как это теперь просматривается и невооруженным взглядом, для того и говорилось… Вон на каких высотах разрабатывалась стратегия «укрепления» отрасли, в результате которой ставший уязвимым мавр по имени «Кыргызалко», сделав дело, отошел в сторону вместе с созданными им проблемами, а на сцену вышла белая и пушистая Госинспекция…

 

Именно поэтому попытка газеты «Моя столица» проанализировать удивительнейший факт изготовления Кара–Балтинским спиртовым заводом спирта «люкс» из фуражной (кормовой!) пшеницы, что невозможно по ГОСТу, закончилась очередной разборкой в суде не в нашу, разумеется, пользу. Суд посчитал, что спирт «люкс» можно «изготавливать из различных видов зерна и смеси зерна и картофеля». Специалисты могут смеяться сколько угодно над этой абракадаброй, но нашему суду лучше знать, как нужно делать спирт «люкс». Так что в число героев надо включить еще и судей, ибо и их заслуги на этом направлении также достойны внимания общества. Скажем, в природе не существует зерна сорта «люкс», однако наш суд, запутавшись во всех этих специальных терминах (зачем они ему в самом деле, если и так ясно, кто прав, а кто виноват?), с апломбом пишет в своем решении: «Завод имел все разрешительные документы на серийное изготовление спирта этилового ректификованного из зерна «люкс» (!), в соответствии с установленными требованиями». А?! Даже не потрудились сделать вид, что поняли, о чем идет речь!

 

Не станем затруднять внимание читателей всеми теми вопиющими фактами, которые мы неоднократно освещали в своих публикациях. Называя конкретные имена и конкретные цифры, мы и предположить не могли, что никого, оказывается, такой скрупулезный анализ не интересует. Напротив, он вызвал у влиятельных лиц аллергическое раздражение… Ангелы же меж тем, отряхнув со своих белоснежных крыльев газетную пыль, с видом оскорбленной невинности полетели дальше. Нам, оставшимся на земле, оплачивать сумасшедшие иски.

 

И вот теперь со страниц правительственной газеты У. Байызбеков комментирует с помощью журналиста наши публикации. Не иначе как сам черт присутствовал при этом диалоге, потому что в наших публикациях никогда не было таких, например, фраз, как «демонические черты» Байызбекова, мы не писали о том, что он «ногой открывает двери в высокие кабинеты», что является «чуть ли не «крестным отцом» алкогольной отрасли. Не писали, и если Байызбеков сейчас сам говорит об этом (согласно кивая журналисту), то пусть все это остается на его совести. Нам чужого не надо. А вот что касается двух выигранных у нас судебных процессов, то что значат такие выигрыши для истории суверенного Кыргызстана?

 

Кое о чем мы уже сказали. Но вот еще интересный момент: первым на нас обиделся сам спиртовой завод и «подал» в суд иск с просьбой защитить его… честь и достоинство. Будто живой! Но суд не растерялся и, приняв иск, тут же переписал эту «деталь», изменив ее на «деловую репутацию». По исковому требованию мы будто бы нанесли заводу «моральный вред», а по судебному решению уже покусились на его «деловую репутацию». Юридически это, конечно, грамотнее. Нам такую спонсорскую помощь суд почему–то не оказывает. А тут он готов. И делает при этом очень глубокомысленный вывод: «При таких обстоятельствах…» Каких?! Из материалов суда это совершенно не ясно.

 

Но даже такую толстую подсказку Байызбеков проигнорировал и вот уже в своем интервью вновь говорит о причиненном «моральном ущербе». Ему — понятно, но заводу?! Тем не менее опять ни слова о деловой репутации… Так что пейте, граждане–товарищи, спирт «люкс» из фуражной пшеницы и принимайте полученные нашими алкогольными производителями награды за водку как нашу местную объективную реальность, хотя эти награды и были получены за пределами Кыргызстана. Бог его знает, зачем проводятся все эти выставки, если там факт, из какого зерна сделан спирт, все равно не принимается во внимание?

 

Мы также не утверждали, что господин Байызбеков купил себе диплом… Это он сам такую тему поднимает. Мы же всего лишь написали, что он получил диплом биолога… И в чем тут криминал, если он опять–таки САМ в своем «победном» интервью подтверждает: «По специальности я молекулярный биолог, генетик…». Но нас осудили и за эту фразу! И только теперь, из интервью Байызбекова, выясняется, что за этой невинной фразой он как бы увидел наше стремление обвинить его в том, что он будто бы купил свой диплом! Да помилуйте… Нам такое и в голову не приходило, потому что свои дипломы зарабатывали потом и усердием… Так что не поняли на суде, за что отвечаем, когда от нас долго допытывались, что же, собственно, мы хотели сказать словом «биолог», не понимаем и сейчас, после интервью… Судья Байзуллаева, пристально глядя одному из нас в глаза, уточнила: «Оставляете ли вы возможность человеку, имеющему одну специальность, работать по другой?». «Почему бы нет? — отвечаем, — если у него раскрылся талант?». «Вот, — жестко резюмировала судья, — вы противоречите себе. В тексте пишете, что он «биолог», а теперь говорите так…». А как говорим?! Честное слово, уже не знаешь, как писать, если человек как оскорбление (а суд его в этом поддерживает) воспринимает сообщение о своем образовании! Складывается впечатление, что государственную политику осуществляют некие бесплотные тени, которых нельзя обозначать ни именами, ни описанием их поступков, ни даже сведениями об их образовании! Говорим же: при чем тут чиновники, если во всем виновата тенденция… С нее и надо спрашивать.

 

После фуражной пшеницы невозможно читать следующие слова господина Байызбекова в «Слове Кыргызстана»: «Создана нормальная производственная база по зерновому спирту…». А как тогда с такими, например, цифрами: Россия покупает зерно по 57,55 доллара за тонну, Казахстан — по 65,39, Кыргызстан — от 75-77 до 130? Действительно, «нормальная» производственная база, ничего не скажешь… Впрочем, нет желания вообще комментировать это интервью, потому что в нем опять есть все, кроме анализа тенденции, по которой развивается отрасль. Нас осудили, «правильная» пресса этот факт зафиксировала, но суть дела от этого совершенно не изменилась. По–прежнему все происходящее в алкогольной отрасли есть тайна за семью печатями.

 

Все сказанное в «Моей столице» было направлено на то, чтобы деятельность этой важной, бюджетообразующей отрасли стала прозрачной, открытой, для чего, вероятно, следовало бы рассмотреть наши публикации на заседании правительства, как минимум. Или в парламенте, как максимум. Если, конечно, наш парламент — это действительно народный орган управления. Вместо этого нас, журналистов, то и дело сталкивают лбами с конкретными чиновниками, заведомо зная, кто в этом противостоянии победит. Сегодня считается, что проиграли мы… Допустим. Но выиграло или проиграло государство? Кто реально подсчитал те убытки, которые понесла эта отрасль в последние несколько лет? Кто, повторим, владеет полной информацией в этом вопросе? И кто, положив руку на сердце, заявит, что все написанное нами на эту тему есть всего лишь досужие домыслы? Пусть имя его войдет в Историю. Но пусть он возьмет на себя и историческую ответственность, если рано или поздно все–таки обнаружится, что мы не зря обратились к этим непростым вопросам…

 

Прокатились, прошумели судебные процессы (не все, правда), ушла с главной арены корпорация «Кыргызалко», набирает вес Госинспекция, ангелы перестроились на марше, преисполнены служебного рвения и старания. Мы даже готовы признать, что все вышеперечисленные нами чиновники — суть хорошие, чистые, непорочные, исключительные, обаятельные, безупречные экземпляры человеческого сообщества, однако речь идет не об этом, а о том, какова польза от их деятельности государству.

 

На фоне их ангельских ликов вроде как–то неудобно, но приходится говорить о качестве нашего отечественного спирта и о том, что никто не знает, какую именно и в каком размере получила госказна прибыль от этой отрасли. Спиртовой акциз «аккуратно» растворился в водочном, водочный «аккуратно» снизился. Ангелы работают, обижаются на нас, но каков результат от их деятельности? В какой сумме выражается доход государства? А никто не знает. И куда идет львиная доля доходов, в чей конкретно карман — тоже не знает никто.

 

P.S. Если бы мы брали интервью у господина Байызбекова, то непременно спросили бы его о том, почему прежде на спиртовом заводе заработная плата дифференцировалась, то есть не выходила за параметры — сколько произвели, столько и заработали, а сегодня она начисляется произвольно? Скажем, слесари и водители (не говорим уже о высшем эшелоне), чей труд вполне просчитывается от результатов деятельности предприятия, сегодня получают здесь до 10 тысяч сомов в месяц… Или это все–таки не произвольная цифра, а как раз соответствующая произведенному? Тогда какую же прибыль дает этот завод стране? А между тем никто не знает этого. Что же это за тайна такая от государства на государственном предприятии? Ну очень интересная «государственная» монополия получается… Хоть бы депутаты, что ли, приподнялись и проверили, как работает принятый ими Закон о монополии и почему чиновники от алкоголя так хотят тишины в своем омуте.

 

Для тех, кто не понял, вынуждены пояснить: алкогольная отрасль фактически принадлежит не государству, а неким конкретным лицам, чьи имена вы можете обнаружить и в этой публикации. На чем базируется такое наше убеждение? Назовем несколько цифр. В 1999 году, после введения госмонополии на производство и реализацию алкогольной продукции, производство водочных изделий составило 617600 дал, поступление в бюджет — 551 млн. сомов; 2000 год: производство — 1376000 дал, поступления в бюджет — 608 млн. сомов; 2001 год: 1822500 дал, поступления в бюджет — 510 млн. сомов. То есть при увеличении производства водки в три раза налоговые отчисления уменьшились на 40 миллионов сомов!

 

А ведь по 1998 год бюджет получал несоизмеримо больше. Один «Бакай» давал по 500 миллионов сомов. Только представить: налоги у нас составляют всего 14 процентов к ВВП, а могли бы быть, как признал вице–премьер Дж. Оторбаев, в два раза больше. И не последнее, если не основное место здесь за алкогольным производством, другого просто (или почти) нет.

 

Сколь угодно можно судиться с «Моей столицей», но из нашей «алкогольной» песни, которая звучит над горами Кыргызстана, нельзя выбросить ни одной высокой ноты. Не будем говорить об этом мы, рано или поздно об этом скажет сам народ.